— Где он? — Голос Райана больше походил на зубовный скрежет. — Кто он такой?
Бекки не сразу поняла, о чем он спрашивает, — так ее ошеломил вид Райана. Куда только девался улыбчивый, обворожительный, до неприличия самоуверенный светский лев? Перед ней стоял небритый, взъерошенный и разъяренный мужчина. Будь он и вправду львом, непременно бы вздыбил гриву и хлестал себя хвостом по бокам — такова была первая мысль Бекки. А вторая — он может быть опасен.
— Что?
— Где он? — Райан шагнул к ней и крепко ухватил за руку повыше локтя.
— Кто? — Бекки безуспешно упиралась, пока Райан волок ее в столовую. Стеклянные двери задребезжали, когда он пинком захлопнул их.
— Да отпусти же меня! Что это ты себе позволяешь?
Райан вряд ли расслышал вопрос. Теперь, когда Бекки оказалась в его руках, сладкий аромат ее духов и упругая кожа вымели из его головы остатки здравого смысла. Он перехватил Бекки за плечи, сжал сильнее и притянул ее к себе так, что их тела едва не слились в одно.
Бекки уперлась ладонями в грудь Райана, пытаясь отстраниться, но он был неумолим. Тогда она вцепилась во влажную ткань его куртки. На миг из глубин ее памяти всплыло отвратительное видение того, что много лет назад сотворил с ней другой разъяренный мужчина, но она лишь мельком заглянула в прошлое и тут же прогнала это воспоминание прочь.
Райан не Эрик и никогда не будет таким. Постепенно она расслабилась и доверчиво положила руки на грудь мужчины, к которому ее неудержимо влекло, как она ни боролась с этим влечением.
Обеими руками крепко обвив тело Бекки, Райан уткнулся подбородком в ее мягкие волосы. Ей было чудесно в его объятиях, но скоро одних объятий стало ему недостаточно. Одной рукой подхватив снизу ее ягодицы, он покрепче расставил ноги и, легко приподняв женщину, плотно сжал ее мускулистыми бедрами.
Бекки затрепетала, когда к ее лону прильнула твердая мужская плоть, и тело Райана отозвалось на этот трепет. Прильнув к ней, он одними губами выдохнул ее имя. Давно забытые ощущения нахлынули на Бекки и поглотили ее с головой, когда губы Райана, покрывая поцелуями шею, наконец нашли рот.
И она позабыла, попросту позабыла обо всем. О прошлом, о детях, о Джен. Все исчезло под напором жаркой страсти, которую пробудил в ней этот человек.
Поцелуи Райана то ласкали, то покусывали ее губы. Его язык скользил по стиснутым зубам Бекки, требуя, умоляя, настаивая, и, отвечая на нетерпеливый стон, она чуть-чуть разомкнула зубы.
Он целовал Бекки так, как мечтал и жаждал, с тех самых пор как… словом, целую вечность. Ладонь его легла на ее грудь и двигалась медленными нежными кругами, возбуждая прикрытый тканью сосок. И сразу же он ощутил, что тело Бекки ожило в его объятиях, отзываясь на его ласки так, как не отзывался прежде никто.
Малая часть Райана, та самая, что в прошлом никогда не верила женщинам, сейчас словно стояла поодаль, наблюдая, как берет верх безумная жажда обладать этой женщиной.
Страсть росла и ширилась, и наконец циничное второе «я» Райана заколебалось и растаяло бесследно, побежденное окончательно.
Но, прежде чем Райан совершенно потерял голову, издалека донесся громкий и ясный детский смех, безжалостно напомнив, где он находится. С мучительным стоном Райан оторвался от губ Бекки, прижал ее голову к своей груди и уткнулся подбородком ей в лоб. Нежно одернув ткань платья, прикрыл обнаженную грудь. Постепенно, но медленно к нему возвращался рассудок. О Господи, что же он едва не натворил?!
Все так же сжимая Бекки в объятиях, он шагнул вперед и, дойдя до стола, опустил на его край свою драгоценную ношу.
Бекки вслушивалась в близкий оглушительный стук чужого сердца и знала, что ее сердце колотится не менее отчаянно. Райан медленно разжал руки и взял в ладони ее лицо. Повернул голову Бекки, чтобы прямо смотреть в ее глаза. Взгляд его алчно скользил по губам, припухшим от поцелуев, по пылающим щекам.
Он запечатлел поцелуй на переносице, между затуманенных страстью глаз. Нежный, но обжигающий, словно раскаленное клеймо. Такой жгучий, что после Бекки ощупывала лоб в поисках отметины.
— Сладкая, такая сладкая… — В приливе страсти серебристо-синие глаза Райана потемнели. — Ты моя! — почти прорычал он. — Слышишь? Моя!
Бекки побледнела, затем залилась гневным румянцем, когда смысл этих слов дошел до ее рассудка, затуманенного желанием. Она яростно толкнула его в грудь. Зашатавшись, Райан попятился и едва удержался на ногах. Бекки спрыгнула со стола и уперлась руками в бедра. Лицо ее исказилось от гнева.
— Я не твоя и не чья-либо в мире! Что ты себе возомнил?