Бекки замялась. Пригласить ли Райана присоединиться к ним? Будет ли Майк оскорблен, если этот разговор они продолжат уже втроем, или, напротив, так станет легче? Наконец она отрицательно покачала головой.
Райан кивнул, послал ей воздушный поцелуй и вместе с подносом бесшумно удалился. Глаза Бекки заволокло слезами. Как обычно, Райан принял ее решение, не оспаривая его и не унижая, чего никогда в жизни не сделал бы Эрик.
— Майк, Райан совсем не такой, как твой отец. Он очень любит тебя, Сару и Никки. Он хочет быть им отцом, а тебе — другом. Пожалуйста, родной, пойми это. Я люблю его.
— А как же Дани? — угрюмо спросил мальчик.
— У вас будет еще одна сестренка. Мне казалось, она нравится и тебе, и другим.
— Девчонка как девчонка, — пробормотал он.
— Тебе не нравится Райан?
Майк ссутулил плечи, мрачно уставясь в пол.
— Да нет, он ничего.
Бекки обхватила ладонями лицо сына, притянула его к себе, чтобы поцеловать.
— Я люблю тебя, Майк. Пожалуйста, помни это.
Металлический ободок коснулся щеки мальчика, и он, перехватив руку матери, уставился на сверкающий камешек. Боль и смятение плеснулись в его глазах.
— Ты уже согласилась, да? И когда ты собиралась мне об этом сказать?
— Райан сделал мне предложение вчера вечером, когда вы ночевали у соседей. Мы думали поговорить с вами обо всем сразу после завтрака.
— Тебе наплевать на нас! В жизни больше не дотронусь до его дурацкого компьютера!
Майк оттолкнул Бекки и бросился к двери. На пороге он притормозил и с бессильной яростью обернулся к матери.
— Если он сделает тебе больно, я его убью! Я уже большой!
— Майк, о чем ты? Майк!
Но он уже мчался вниз по лестнице. Она прислушалась к топоту ног, затем уловила стук входной двери.
Побежал, должно быть, жаловаться своим приятелям. Может, оно и к лучшему. У них обоих будет время остыть. Благодарение Богу, Майк хотя бы не шляется больше с тем типом, от которого ее бросает в дрожь.
Через пару часов Райан и Дани отправятся домой. А вечером, после того как малыши улягутся, у них с Майком будет долгий и обстоятельный разговор. Вдвоем они сумеют найти способ преодолеть неприязнь ее сына к Райану.
Иначе никак нельзя.
Бекки зарылась лицом в подушки. Хорошо хоть Майк всерьез не ненавидит Райана. Каково бы ей было, если бы пришлось делать выбор: то ли причинить боль сыну, то ли расстаться с человеком, которого она любит больше жизни.
Райан услышал, как Майк с грохотом сбежал с лестницы, как хлопнула входная дверь.
— Вот что, ребята, доедайте завтрак. Когда закончите, умоетесь и можете включать телевизор.
— Куда ты идешь? — Вопрос, разумеется, задала Сара.
— Поговорить с вашей мамой.
Никки и Сара стремительно повернулись друг к другу. Безмолвный разговор, обмен взглядами — и оба разом кивнули. Соглашение достигнуто.
— Райан?
Он вздрогнул, когда маленькая, вымазанная сиропом ручка ухватилась за его штанину, затем перевел взгляд на лицо Сары. И мимоходом подумал, что когда-то, целую вечность назад, липкое пятно на одежде могло довести его до бешенства.
— Что, Сара?
— Можно нам поговорить с тобой?
— Я скоро вернусь. Мне нужно увидеться с вашей мамой.
— Нет. — Райан попытался высвободиться, но детская ручка крепче вцепилась в штанину джинсов. — Нам надо сейчас.
Райан подавил приступ раздражения. Если он хочет стать частью семейства Бекки, то должен научиться обращаться с ее детьми. Долгие годы Майк, Сара и Никки были для Бекки на первом месте в шкале жизненных ценностей, и, если даже она станет женой Райана — а это, судя по поведению Майка, пока под вопросом, — ему придется принять эту шкалу ценностей как неоспоримый факт.
Райан тоскливо покосился в глубину холла, вздохнул и отбросил упавшую на лоб прядь.
— В чем дело?
— Сядь, пожалуйста.
Райан отодвинул стул от стола, развернул и уселся на него верхом.
— Валяй.
Его восхитило, как мгновенно изменилась вся мизансцена: Дани и Сара, сделав шаг, очутились по обе стороны от Никки. Райан без труда распознал смысл этого передвижения. Опыт жизни в уличных бандах плюс перипетии в джунглях большого бизнеса сделали его экспертом в подобных вопросах. Старшие девочки готовы были защищать малыша, а противником считался он, Райан.
— Ты любишь нашу маму?
У Райана отвисла челюсть. Впервые в жизни он был застигнут врасплох. Как бы не так, язвительно возразил внутренний голос. Ты чувствуешь себя не в своей тарелке с той самой минуты, как впервые увидел Ребекку Хансен. Почему бы этому чувству не перекинуться на ее детей? В конце концов, они очень похожи на мать. Особенно Сара.