ИЗ ПИСЬМА РОЖДЕСТВЕНСКОГО -ЛУКНИЦКОМУ
30.05.1943
...Отчаялся что-либо узнать о тебе и думал, что ты уехал куда-нибудь в дальнее фронтовое странствие на юг. А ты, оказывается, все же верен нашему городу. Это, видимо, твоя судьба. И думаю я, что еще не раз пересекутся наши фронтовые пути. Мне бы очень этого хотелось. Много было пережито вместе, начиная со времен далекой юности. И то, что нам с тобой больше суждено было встречаться в жизни, чем в литературе, еще более укрепляет нити, связующие нас. Литературное бытие все же иллюзорно. Когда я встречаю в печати имена наших давних спутников и соратников, у меня не возникает ничего, кроме чисто академического интереса. Твои книги - другое. За ними всегда стоит живая жизнь, все честно тобой пережитое и испытанное - и это я очень люблю в тебе. Ты для меня писатель в лучшем смысле этого слова. Тебя всегда интересно будет читать, потому что ты не выдумываешь то, чего нет или не может быть. Ты удивляешься человеку в лучших деяниях его, а это самое прочное наше утешение. И если бы кто-то назвал бы нас за это "романтиками" и "идеалистами", нам не след было бы обижаться. "Человек - это звучит гордо" сказано еще М. Горьким...
ИЗ ПИСЬМА РОЖДЕСТВЕНСКОМУ
28.03.1965
"Да, мир хорош, как старец у порога!"...
Мы с Тобой уже оба старые, и, какие бы бодряческие слова нам люди ни говорили, мы знаем истину: век наш - и мой и твой - в главном, в основном, в содеянном нами - прожит. Но мы с Тобой видели многое, пережили бури Революции и войн, не падали духом в самые тяжкие, самые скорбные времена, с честью прошли сквозь все и всякие испытания, и оба любим поэзию и пуще жизни своей любим нашу Родину, свой великий и многострадальный народ... Разве нам нужны комплименты, фальшивые заверения, несбыточные пожелания: "живи еще сто лет!", "будь таким же молодым, как сейчас" и т. п. Черта с два! Поживешь и Ты, поживу и я столько, сколько нам судьбою отпущено, - да и достаточно.
Но я от души желаю Тебе спокойствия души на восьмом твоем десятке, удовлетворенности от того, что успел сделать, успехов в том, что сделать еще успеешь! Не суетись, друг, не лукавь ни в чем! Когда мало осталось времени, нужно сделать как можно больше и как можно лучше. В этом творческом стремлении - и радость и счастье. Живи! Твори! Дерзай! Наперекор всем годам, всем немощам, всяческой неустроенности и всяческой неудовлетворенности. Ты еще м о ж е ш ь. У Тебя есть ч т о выдать людям.
Я вот прочитал два тома дневника Гонкуров. Ведь зд рово живет он, прожег уже столетие, прожжет их и несколько! Пусть наши с Тобой "эвры" проживут столько же!
Вот, с таким расчетом - пиши!
Ирину и всю Твою плеяду целую и обнимаю, а Тебе:
Я, пожалуй, десяток столетий
Проживу и своим колдовством!..
Верочка к моему поздравлению присоединяется.
Вернусь из Югославии к 1 Мая и - если ленинградцы позовут - приеду на 9 Мая в Ленинград, Победу хочется праздновать с ленинградцами и в Ленинграде! Твой П. Лукницкий.
ИЗ ПИСЕМ ОТЦУ
17.06.1943
Сегодня я выписался из госпиталя и сразу же, к 12 часам дня, явился в Союз писателей, где был сбор всех награждаемых медалями "За оборону Ленинграда".
В большом зале дома им. Маяковского собрались те из писателей, которые частично уже получили медали через Политуправление, и те, которые получали сегодня - через Союз писателей.
Медали вручал председатель райисполкома Горбунов. Всего было выдано около сорока медалей, в том числе и мне. Я сказал коротенькое слово - и вот на моей гимнастерке с правой стороны висит на светло-зеленой ленточке с темно-зеленой полоской медаль, которая мне дороже иных орденов.
После выдачи медалей состоялся просмотр кинофильма "День войны", а затем - нечто вроде небольшого банкета, с пивом - котлеты, бутерброд с красной икрой и бутерброд с семгой, манник с урюком, компот и пирожное. Надо сказать, что атмосфера была вполне товарищеской и даже веселой --читались басни, эпиграммы и т. п.
Тут же радиокомитетчики мне сказали, что по требованию Горкома радиокомитет представил 28 рассказов - лучших из того, что шло в эфир за два года. В числе этих рассказов - 8 моих. Еще мне сказали, что мои рассказы из "Звезды" читаются кое-где в школах на выпускных экзаменах. "Звезда" и радио усиленно просят от меня новых вещей, Гослитиздат торопит со сдачей книги рассказов.
Живу пока все в том же общежитии, кроме Никитича никто в нем летом не живет. А очень хочется организовать наконец свое жилье.
Если говорить не о себе лично, а о жизни здесь вообще, то она такова, как всегда, во всех отношениях. Наш город - фронт, все этим сказано.
Я рад, что я в Ленинграде. И ощущаю, что медаль "За оборону Ленинграда" я, действительно, вполне заслужил. Дело, конечно, не во внешнем выражении признания моего участия в героической обороне Ленинграда, а в том прекрасном сознании, что я здесь действительно нужен, что моя маленькая доля участия влилась в общие силы, оборонившие и обороняющие ныне мой город!
23.06.1943
...Как бы мы лично ни относились один к другому, всех нас связывает общая судьба - ленинградцев, она развивает и укрепляет в нас дух товарищества и взаимопомощи. Все мы живем, не зная своего завтрашнего дня и даже ближайшего часа. Все привыкли к этому и считаем это для себя нормальным бытом - нашим, ленинградским бытом. Почти все мы оторваны от родных и близких и, конечно, внутренне одиноки, потому что тоскуем о семьях. И нас, писателей, здесь так мало! Как же не развиться тут духу товарищества? Делить нам, что называется, нечего, работа наша нужна, нервы у всех укреплены волей, каждый тихий день воспринимается нами как подарок, а шумные дни давно уже никого из нас, как и вообще никого из ленинградцев, не будоражат. Мы часто просто не замечаем ни воздушных тревог, ни обстрелов - живем и работаем так же, как и тогда, когда нет их, положившись на судьбу и на случай и зная, что при всех обстоятельствах мы связали себя своей любовью с Ленинградом и будем с ним до конца, до победы, что бы ни пришлось пережить нам на пути к ней...
Это - хорошее чувство. Вот почему в Ленинграде у меня всегда хорошее настроение, бодрое. Конечно, хотелось бы лучше и больше питаться, хотелось бы очень много, но, смиряя желания, трудностями укрепляя свой дух, всегда остаешься энергичным и стремящимся в работе сделать больше и лучше, и сознание этого - приятно.
ИЗ ДНЕВНИКА ЛУКНИЦКОГО
1.07.1943
...Поехал прямо в Токсово на велосипеде. Доехал, хоть и устал (поезда не ходили, трамваи тоже останавливались из-за обстрелов).
...В редакции армейской газеты "Знамя победы", где приняли меня с искренним радушием, материала для ТАССа - хватало. Заехал я к тому же к пограничникам, которые охраняют тылы; и они - материал для меня... Но глодало беспокойство: 67-я армия ведет бой, и ежели до сообщения информбюро я никакого материала давать не могу, то все-таки нужно поехать туда, собрать материал, чтобы быть готовым. И когда в ночь среди сообщений информбюро в сводке появилось первое упоминание о "боях местного значения в районе севернее и восточнее Мги", я уже усидеть в Токсово не мог. С рассветом, как условился накануне, отправился к пограничникам в 103-й полк, оттуда в 1-й батальон, в лес, пробыл там полдня, а вечером выехал из Токсово, опять на велосипеде, в тяжкий для меня маршрут - прямиком на Всеволожскую, 20 с лишком километров... Больше двух часов я крутил педали, устал до бледности, до дрожи в руках и ногах, но во Всеволожскую сразу после заката солнца приехал. От усталости, что ли, бессонничал, не мог заснуть. Ураганная канонада и гул бомбежек из района действий 67-й... Вместе с велосипедом в поезде в Шлиссельбург. Оттуда на велосипеде - в Морозовку. Остаток для - на чердаке, на общем собрании сотрудников газеты "Вперед за Родину". В 3 часа утра под грохот бомбежки и воздушного боя, под свет десятков бросаемых над Шлиссельбургом слепящих парашютирующих ракет лег спать на одной койке с каким-то сотрудником редакции, чтоб встать в 7, выехать в Ленинград на попутном грузовике и передать материал...