Лот. А как же с врачом? Хороший врач – это самое важное в таких случаях. Но здесь, в деревне…
Гофман. Видишь ли… Здесь как раз очень дельный врач. А я на собственном опыте убедился, что добросовестный врач лучше гениального.
Лот. Бывает и так, что у врача добросовестность сопутствует гению.
Гофман. Пусть так. Во всяком случае, наш врач – человек добросовестный. Он, знаешь, тоже этакий идеолог, нашего с тобой покроя… Преуспевает ужасно среди углекопов и крестьян. Они его просто боготворят. Иногда, впрочем, это совершенно невыносимый субъект, этакая ходячая смесь суровости и сантиментов. Но, как сказано, добросовестность я умею ценить!.. Это превыше всего!.. Да, пока я не забыл… Мне это очень важно… мне нужно знать, кого я должен остерегаться… Слушай!.. Скажи откровенно… я вижу по твоему лицу, что господа за соседним столиком не сказали обо мне ничего хорошего… Скажи мне, пожалуйста, что именно они говорили?
Лот. Мне не следовало бы этого повторять, потому что я хотел попозже просить у тебя двести марок. Да, именно просить, потому что вряд ли смогу когда-нибудь отдать их тебе.
Гофман (вынимает из внутреннего кармана чековую книжку, заполняет чек, отдает его Лоту). В любом отделении райхсбанка… Я очень рад…
Лот. Так быстро… Это превзошло все мои ожидания. Итак!.. Принимаю с благодарностью. И ты, конечно, понимаешь, что злу они служить не будут.
Гофман (с пафосом). Каждый труженик достоин своей награды!.. А теперь, Лот, будь добр, скажи мне, что говорили господа за соседним…
Лот. Чепуху они болтали.
Гофман. И все-таки скажи мне, пожалуйста! Мне это просто интересно, ну про-о-сто интересно…
Лот. Речь шла о том, что ты вытеснил отсюда какого-то… Какого-то подрядчика Мюллера.
Гофман. Ра-зу-меет-ся! Именно эта самая притча!
Лот. Они говорили, что Мюллер был помолвлен с твоей нынешней женой?
Гофман. Да, был!.. И что же дальше?
Лот. Я рассказываю тебе все, что слышал. Я полагаю, что ты хочешь в точности знать, о чем болтают люди.
Гофман. Правильно! Итак?
Лот. Если я верно расслышал, этот Мюллер взялся проложить дорогу в здешних горах.
Гофман. Да! С какими-то жалкими десятью тысячами талеров в кармане. Когда же он понял, что этих денег не хватит, он решил быстренько подцепить одну из вицдорфских крестьянских дочек. Он и нацелился на мою нынешнюю жену…
Лот. Мюллер, говорили они, поладил с дочерью, а ты со стариком… Затем он, кажется, застрелился?! А его дорожный участок достроил будто бы ты и при этом изрядно заработал.
Гофман. В этом есть доля истины, но… Я хочу, чтоб ты понял связь между событиями… А какие поучительные факты им еще известны?
Лот. Особенно волновало их, надо сказать, следующее: они подсчитали все прибыли от грандиозной аферы с углем, которую ты будто бы затеял, и при этом называли тебя… Ну, в общем, я не скажу, чтобы они очень лестно о тебе выразились. Короче говоря, они говорили, будто ты напоил шампанским здешних глупых хозяев и уговорил этих мужиков подписать контракт, согласно которому тебе за баснословно ничтожную сумму перешло исключительное право на весь добываемый в их шахтах уголь.
Гофман (встает, явно задетый за живое). Мне хочется сказать тебе, Лот… Ах, к чему все это ворошить?… Предлагаю лучше поужинать, я зверски голоден. Прямо чертовски голоден! (Нажимает кнопку электрического звонка, провод которого в виде зеленого шнурка свешивается над диваном.)
Раздается звонок.
Лот. Ну, если ты хочешь, чтобы я остался… тогда будь так добр… Я хотел бы немного привести себя в порядок.
Гофман. Сейчас получишь все необходимое…
Входит Эдуард, он в ливрее.
Эдуард! Проводите господина Лота в комнату для гостей.
Эдуард. Слушаюсь, барин.
Гофман (жмет Лоту руку). Минут через пятнадцать прошу к ужину.
Лот. Времени предостаточно. До скорой встречи!
Гофман. До скорой встречи!
Эдуард распахивает дверь и пропускает Лота. Оба выходят. Гофман почесывает затылок, задумчиво смотрит на пол, затем направляется к двери направо. В тот момент, как он берется за дверную ручку, его окликает Елена, стремительно вошедшая в стеклянную дверь.