— Ладно, — прошептала я, грудь вздымалась все чаще, дыхание сбивалось.
Желание полностью вытеснило здравый смысл.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — его большой палец провёл по моей нижней губе.
— А какие у меня варианты? — прошептала я.
Из его губ вырвался этот низкий, сексуальный смех:
— Я могу поцеловать тебя еще. Пройтись по каждому сантиметру твоего тела. Раздвинуть твои ноги и попробовать тебя на вкус. Показать, чего тебе так не хватало.
— Да. Все это — да, — выпалила я слишком уж быстро. — И секс. Ты не упомянул секс.
— Не сегодня. Сегодня мы никуда не спешим. У нас впереди два месяца, и я намерен использовать каждый день по максимуму.
Я медленно кивнула, потому что говорить уже не могла.
Его язык скользнул по моей нижней губе, прежде чем он снова меня поцеловал. На этот раз — медленно. Исследуя и пробуя мои губы, словно хотел запомнить каждую грань, каждый изгиб. Меня никогда раньше так не целовали. Будто в этот момент в мире не существовало ничего, кроме нас.
И в этот момент действительно ничего другого не существовало.
Мы целовались, казалось, часами, хотя на самом деле прошло, наверное, минут двадцать. Мое тело горело, бедра двигались ему навстречу в отчаянной попытке унять боль от желания.
Финн отстранился, и на его лице появилась самая сексуальная улыбка, которую я когда-либо видела. Его серые глаза горели, уголки губ приподнялись, пока он смотрел на меня. Он приподнялся, помог мне сесть, поднял мои руки над головой и стянул с меня майку, бросив ее на пол. Затем аккуратно опустил меня обратно и медленно стянул с меня пижамные шорты, словно разворачивал подарок, которого ждал всю свою жизнь.
Его взгляд скользил по моему телу, будто я была самой красивой женщиной на свете. По коже побежали мурашки. Никто и никогда не смотрел на меня так.
Он поднялся на ноги, глядя на меня сверху — на меня, оставшуюся только в розовых трусиках, единственном клочке ткани, что еще был на мне. Щеки пылали от жара, когда он продолжал смотреть, и я почувствовала себя более уязвимой, чем когда-либо в жизни. Я зажмурилась, пытаясь хоть как-то взять себя в руки.
Это же Финн.
Я обнажалась перед парнем, которого знала всю свою жизнь.
— Риз, — его глубокий голос прошел сквозь меня, как электрический ток. — Открой глаза.
Я прикрыла лицо рукой, а потом медленно разжала пальцы и выглянула сквозь них.
Он взял мои руки и опустил их по бокам.
— Нет. Здесь нечего прятать. Думаю, ты и так слишком долго пряталась, правда?
Раньше мне и в голову не приходило, что я прячусь. Просто никто до этого не разглядывал меня так внимательно, не раздевал меня так медленно, словно наслаждаясь каждым мгновением.
— Я не пряталась. Я просто не привыкла... к такому, — пожала я плечами.
— Такому? — переспросил он. — Тому, что я смотрю на тебя, как на самое прекрасное, что когда-либо видел? Я тоже к такому не привык, Риз. Это — только для тебя.
— Хорошо, — прошептала я, и его пальцы скользнули к моей груди, нежно обводя круги вокруг сосков. Я была уверена, что в этот момент могла бы стекло резать — они были настолько твердые, что болели от чувствительности.
— Я хочу, чтобы ты смотрела. Чтобы ты увидела то, что вижу я, — прошептал он, нависая надо мной. Его дыхание перехватило, когда он снова опустил взгляд на мою грудь.
— Эти сиськи — из разряда мечты, Риз, — его голос был хриплым, когда он наклонился и провел языком по моему соску. Я задохнулась от удовольствия. Он обвёл языком контур твердого бугорка, дразня и облизывая, прежде чем переключиться на другую грудь, уделяя им равное внимание.
Я едва сдерживалась. Мое тело выгнулось, спина оторвалась от кровати, ноги заерзали в поисках хоть чего-то, о что можно было прижаться, но он продолжал держаться на весу, оставаясь чуть вне досягаемости.
Он тихо рассмеялся, прижимаясь губами к моей коже, и легко провел зубами по соску.
— Финн... — простонала я, когда мои бедра дернулись вверх, отчаянно пытаясь дотянуться до него.
— Ты пока не кончишь. Так что перестань пытаться.
— Почему? — прошипела я, протянув руки, чтобы ухватиться за его ягодицы и попытаться притянуть его к себе.
Он отстранился и посмотрел мне в глаза.
— Потому что в первый раз этой ночью ты кончишь у меня на губах.
А. Ну, хорошо тогда. С этим я могла смириться.
Если только не умру от нетерпения раньше.
17
Финн
У меня было немало женщин. В жизни я занимался сексом больше, чем в среднем по статистике. Но это… ничего даже близко не стояло рядом с этим.
С ней.
С тем, как она извивалась подо мной, как ее тело покрывалось румянцем от моих прикосновений.
С этими сиськами.
С этими губами.
С этим телом.
С ее стонами и ее запахом.
Фиалка и амбра наполняли мои чувства до краев.
Я никогда в жизни не был так возбужден.
Черт побери, Риз Мерфи была для меня больше, чем просто лучшая подруга.
Она была женщиной, которую я хотел назвать своей.
Я не знал, когда именно это произошло, но сейчас чувствовал это нутром. Не знал, сможет ли она когда-нибудь почувствовать ко мне то же самое. Но я был готов на все, чтобы доказать ей — мы созданы друг для друга.
Я осыпал поцелуями ее живот — плоский, подтянутый, гладкий.
И уже скучал по ее груди, стоило мне оторваться от нее хоть на секунду.
Мой язык прошелся по краю кружевной ткани, скрывавшей всю ее сладость. В воздухе висело наше сбивчивое дыхание, ее тело извивалось подо мной, и, блядь мне это безумно нравилось.
— Пожалуйста, — простонала она, и я приподнялся, вставая на колени.
— Ты хочешь, чтобы я попробовал твою сладкую киску, Риз?
— Да. И еще — сними с себя одежду. Мне не нравится быть единственной голой.
Я усмехнулся. Мне нравилось, что она говорит, чего хочет.
Ее грудь была упругая и округлая, а розовые соски буквально дразнили меня — манили вернуться к ним, снова накрыть губами. Но я не поддался. Потому что сейчас ее киска звала меня сильнее.
Мои пальцы нащупали край кружева, и я медленно стянул трусики вниз по ее ногам, вставая на ноги, при этом проводя ладонями по ее бедрам, а затем по лодыжкам, прежде чем уронить этот маленький кусочек ткани на пол.
— Только взгляни на себя, — прошептал я, проводя пальцами по ее влажной коже. — Бывала ли на свете женщина прекраснее?
Она прикусила нижнюю губу, и ее взгляд встретился с моим. Я мягко раздвинул ее ноги, и у меня перехватило дыхание от того, что открылось передо мной.
Мать. Твою.
Я никогда в жизни не желал кого-то или чего-то — так сильно.
— Сейчас я попробую тебя, — прошептал я, опускаясь на кровать и вдыхая ее аромат, прежде чем погрузить лицо в эту сладость.
Я провел языком вдоль ее щели, и она вздрогнула, вскидываясь с кровати. Боже, как она вообще так долго обходилась без прикосновений? Я знал, что у нее был секс, но ее, похоже, никогда по-настоящему не трогали.
Не так, как должна быть тронута женщина.
Не так, как заслуживает быть тронута эта женщина.
Я не спешил, лаская и пробуя каждый, чертов, сантиметр ее.
Если бы я умер прямо сейчас, на моей могиле стояло бы: Финн Чарльз Рейнольдс умер, наслаждаясь лучшей киской в своей жизни.