— Ага. Только можно я хотя бы надену одну из твоих футболок, чтобы не сидеть голышом?
— Согласен, — усмехнулся я. — А потом я снова тебя разверну, когда мы закончим.
— Ты неисправим, — засмеялась она, ведя меня по коридору. Она надела одну из моих просторных футболок, а я — спортивные штаны.
Солнце только начинало пробиваться сквозь окна, когда мы уселись у ёлки. Она протянула мне сверток, а я потянулся за тем, что приготовил для неё.
— Сначала ты, Чуи, — сказала она, потирая ладони в предвкушении.
Я разорвал обертку и достал большой скрапбук. Открыл первую страницу и увидел свое фото — с первой школьной постановки.
— Все началось с Питера Пэна, — сказала она, опустив голову мне на плечо.
Я начал перелистывать страницы. Там были газетные вырезки и фотографии с каждой роли, что я когда-либо играл — большие и маленькие. Статьи из журналов, интервью, отзывы с разных сайтов. Все было аккуратно наклеено, а между ними — фотографии моей семьи и Риз на моих спектаклях и мероприятиях.
Последние несколько страниц были посвящены Big Sky Ranch: там были все статьи, интервью и вырезки, которые Риз собрала о сериале и обо мне. Несколько снимков со съемок, фотографии актерского состава. А на последней странице — статья о нас с Риз и наше совместное фото. Заголовок гласил: Парень из Голливуда и его девушка из маленького городка.
Я поднял на нее взгляд, и слова застряли у меня в горле.
Покачал головой.
— Это невероятно. Должно быть, у тебя ушло уйма времени на все это.
— Я начала работать над ним еще в Лондоне в прошлом году, — призналась она. — Но вырезки и фото собирала годами, чтобы когда-нибудь сделать тебе большой скрапбук.
— Я обожаю его. Спасибо тебе. Это значит для меня весь мир, — сказал я, чувствуя, как к горлу подступает ком. Черт, я стал чересчур сентиментальным с этой девчонкой.
— Ну, ты ведь и есть мой целый мир, Финн Рейнольдс, — ее голос звучал игриво, но глаза говорили совсем о другом.
Риз и я были настоящими. Настоящими до глубины души. Поверила ли она в это сама — я не знал. Но я знал точно. Она боялась. И я понимал ее страх. Любовь такой силы делает уязвимым. Я сам чувствовал этот страх до дрожи в костях, когда она тогда заболела. Я не мог винить ее за осторожность.
Она уже пережила слишком много боли.
Моей задачей было показать ей, что с нами все будет иначе.
— Ладно. Теперь твоя очередь.
Она встала на колени, повернувшись ко мне лицом. Закрыла глаза и протянула руки. Она всегда любила сюрпризы. Я вложил в ее ладони большую белую коробку с черной атласной лентой. Она распахнула глаза, поставила коробку на ковёр перед нами и развязала бант. Внутри была белая ковбойская шляпа из замши — точно такая, как ее ковбойские сапоги.
— Боже мой, ты купил мне ту самую шляпу! Она мне безумно нравится. Знаешь, я на нее смотрела еще за два года до отъезда в Лондон!
Мои глаза расширились.
— Нет. Если бы я знал, я бы купил ее тебе тогда же.
Она надела шляпу на голову и широко улыбнулась.
— Обожаю ее. Спасибо тебе огромное.
— Ну, если ты каждый день катаешься на Милли, тебе нужна хорошая шляпа, правда?
— Абсолютно верно. Я вообще ее больше снимать не буду.
— Отлично. Через полчаса я планирую заняться с тобой любовью прямо в этой шляпе.
Она рассмеялась, и ее щеки порозовели. Она обожала, когда я говорил с ней таким тоном. Потом она передала мне еще один сверток.
Я разорвал обертку с мелкими снеговиками. Внутри были коричневые кожаные чапсы с темной строчкой по бокам. Я поднял бровь, вытаскивая их.
— Думаю, через полчаса ты будешь в них, — рассмеялась она. — Правда, я представляла, как мы с тобой скакаем к пляжу на закате: ты только в этих чапсах. Это даст мне легкий доступ.
Теперь уже я рассмеялся.
— Знаешь что, Майни. Я надену только эти чапсы и больше ничего, а ты — свою любимую длинную юбку и шляпу. И больше ничего. И мы помчимся галопом к пляжу.
— Ого. Ну спасибо, что оставил мне юбку, — поддразнила она.
— Я не хочу, чтобы твоя сладкая киска натерлась о седло, — подмигнул я. — Но юбку я задеру выше головы в ту же секунду, как только сниму тебя с лошади и ты оседлаешь другую.
— Господи, Чуи, у тебя рот как помойка.
— Ты ведь это любишь, правда? — Я притянул ее к себе. — Любишь знать, чего я хочу с тобой сделать.
— Я не возражаю, — ее зубы вонзились в нижнюю губу, а на лице расплылась широкая улыбка. Я поцеловал ее в губы, прежде чем снова отстраниться.
Следующие десять минут мы обменивались еще подарками. Она подарила мне красивый черный свитер, пару джинсов, бейсболку и носки с ее фотографией, а еще мою любимую сладость. Я подарил ей кремовый кашемировый свитер, который выбрали мои сестры, и несколько книг по дизайну, которые видел у нее на столе.
— Ну что, последний подарок, — сказал я, потянувшись за маленькой коробочкой у елки — той самой, что мы купили у мистера Кларка.
— Я умираю от любопытства, что там, — улыбнулась она, изучая упаковку.
— Открывай.
Она сняла бант и подняла крышку. Внутри был золотой браслет с подвесками, над которым я работал вместе с мистером Кларком еще с тех пор, как она вернулась в Коттонвуд-Коув.
Риз внимательно рассматривала каждую подвеску: сердечко с надписью «Чуи», книжку «Гарри Поттер», круглую подвеску, покрытую цитринами, с выгравированным внутри словом «Майни», золотого коня и подвеску-солнце с надписью «Перед закатом» — ведь именно закаты всегда были нашим любимым временем.
— Чуи, — прошептала она, изучая каждый символ. — До заката. Это моя любимая часть.
Я усмехнулся, наблюдая, как она все дальше восхищенно ахает.
— Ах, это просто идеально. Ты действительно самый внимательный парень на свете. И мне нравится, что никто этого не знает, кроме меня.
— Потому что я не особо внимателен ни к кому, кроме тебя и моей мамы, конечно.
— Ты всегда был маменькиным сынком, да? — Она протянула запястье, чтобы я застегнул браслет.
— Да? А теперь кто я?
— Ну, ты просто рождественское чудо, Финн Рейнольдс. И, по крайней мере сегодня, ты весь мой, — прошептала она.
Я вскочил на ноги, подхватил ее на руки и, смеясь, понес по коридору, чтобы бросить ее на кровать.
— Нам скоро надо быть у твоих родителей, да? Грейси рано встает.
Ее язык скользнул по нижней губе, и я чуть не лишился рассудка от одного этого вида.
— Да, но у нас еще есть немного времени. С Рождеством, Майни. Спасибо тебе за то, что сделала его самым лучшим в моей жизни.
Она улыбнулась, и в ее глазах блеснули слезы, пока мои губы обрушились на ее губы в поцелуе.
Потому что Риз Мёрфи была лучшим рождественским подарком в моей жизни.

Утро Рождества в доме моих родителей было полнейшим хаосом, и я не променял бы это ни на что. Сегодня позже мы собирались поехать к родителям Риз, чтобы подарить подарки и поужинать пораньше, но утро мы всегда проводили здесь — чтобы увидеть, как Грейси открывает свои подарки. Она и Кейдж каждое Рождество ночевали у родителей, потому что мама придерживалась множества традиций, которые Кейдж сам бы никогда не смог воплотить.
— Да, мама реально разбрасывает по снегу оленьи какашки, — сказал Кейдж, поглядывая на дочку, которая в это время помогала маме выкладывать маффины в корзину.