Мы привязали лошадей к дереву, и Финн вытащил из седельной сумки одеяло, которое он захватил для нас, и поставил на землю мой рюкзак.
–– Мы как раз успели, — сказал он, протягивая мне руку. Я соскользнула с Милли, и мои сапоги глухо стукнулись о землю.
Он собрал несколько веток, сложил их в кучу и поджёг спичкой. Пламя разгорелось, пока мы усаживались на одеяло, глядя на воду.
Перед нами раскинулась палитра янтаря, цитрина и золота, словно акварельная картина. Я прижалась головой к его плечу, вдыхая свежий воздух, перемешанный с его мятным, мужественным, до безумия сексуальным ароматом.
–– Видишь вон ту полоску цвета посередине? — сказала я, указывая на закат. — Это идеальный оттенок цитрина. Второй по красоте после кольца вокруг твоих серо-оловянных глаз.
–– Ладно, сдаюсь. Цитрин — это настоящий цвет, — рассмеялся он.
Я уселась поудобнее.
–– Я хочу показать тебе кое-что, над чем работала, пока тебя не было.
–– Покажи, — сказал он, разворачивая бейсболку козырьком назад. От одного этого движения у меня свело живот, и я невольно сжала бедра, чтобы унять нарастающее желание.
Гормоны беременности явно были реальной вещью. Мы только что занимались любовью, а я уже снова фантазировала о нём.
Я расстегнула рюкзак и вытащила черный кожаный альбом с серебряной табличкой на обложке.
–– Чуи и Майни. Наша история, — прочитал он, проводя пальцами по гравировке.
Он открыл первую страницу и расхохотался, увидев фотографии нас с ним младенцами и подписи в облачках.
Моя надпись гласила: «Внимание, красавчик! Только посмотрите на эти бедра!»
Его подпись: «Она выглядит, как хрупкая птичка, но однажды эта девочка уделает меня на лошади.»
Мы сидели рядом, прижавшись друг к другу, пока он перелистывал страницы, буквально наблюдая, как мы взрослели на его глазах.
Дни рождения, Хэллоуины, поездки в Диснейленд, фотографии с первого дня школы, танцы, университетские годы, съёмки Финна, мое время в Лондоне. И все фотографии, которые он присылал мне каждый день за последние тридцать дней, тоже были здесь.
–– Это офигенно, — произнес он, изучая каждое фото и читая все комментарии, которые я оставила вокруг.
–– Да? — я приподнялась на колени и положила руку на страницу, чтобы он не перелистывал её слишком быстро. — А вот последнюю страницу я хотела показать тебе лично.
–– Там нюд? — подмигнул он.
–– Лучше, чем нюд.
–– Не знаю, Майни. Ты без одежды — это трудно превзойти.
–– Переверни и увидишь сам.
Сердце бешено колотилось. Я сделала глубокий вдох и убрала руку.
Он медленно перевернул страницу. И застыл.
На странице была фотография нашего сына или дочери — снимок с УЗИ, а рядом надпись: «Это наше будущее. Наш малыш. Идеальное сочетание тебя и меня.»
–– Риз, — прошептал он, и я услышала, как дрогнул его голос. Я вздрогнула, увидев слезы, стекающие по его щекам.
За все годы, что я знала Финна, я видела его плачущим всего дважды: когда мне поставили диагноз рак и когда его отцу поставили диагноз много лет спустя.
Но сейчас я была почти уверена — это были слезы счастья.
–– Вот зачем я встречалась с Карлом, — тихо сказала я. — Мне было плохо перед твоим отъездом, и Карл предложил сдать кровь, чтобы я не бегала по врачам и не пугала всех. Я узнала, что беременна, за день до твоего отъезда.
Он поднял на меня взгляд. Его серые глаза были темнее, чем когда-либо. Огонь из костра освещал пространство вокруг нас, позволяя мне увидеть всю бурю чувств, бушующую в них.
–– Я был ужасен с тобой в ту ночь.
–– Я должна была рассказать тебе правду, но испугалась, что ты не улетишь в Токио. Что останешься со мной из чувства долга.
–– Ты никогда не могла быть для меня обязанностью, — сказал он, качая головой и смахивая слезы с лица. — Это все равно что сказать, будто дышать — это обязанность. И вообще, у нас будет ребенок. Я чертовски счастлив.
— Правда? — спросила я, и теперь тоже плакала. Я так долго держала это в себе, и сейчас было так хорошо наконец-то разделить это с ним.
— Нет ничего лучше на свете, чем то, что происходит между нами, — продолжал он. — И теперь мы сможем вместе привести в этот мир маленького человечка. Черт. Ты нашла единственное, что может быть лучше, чем твоё голое тело, — он рассмеялся.
— Ты только что сравнил моего будущего ребенка с моим телом? — поддразнила я.
— Мои две самые любимые вещи в мире, — сказал он, не сводя глаз с альбома. — Мы с тобой сделаем самых красивых детей, Майни. Все кажется таким правильным, правда? Будто всё встало на свои места?
— Правда. Ты точно уверен, что готов ко всему этому?
— Ни малейших сомнений, — он поцеловал меня, крепко, жадно. — Черт. Нам столько всего нужно сделать. Я хочу купить нашему малышу собственного пони, чтобы мы могли ездить вместе к воде.
— Чуи, наш малыш сейчас размером с маракуйю. Ему еще очень долго до верховой езды.
— Мы не можем купить ребенку первую попавшуюся лошадь, когда он будет готов. Ни за что. Я не доверю дикому зверю наше дитя. Надо взять ее сейчас и начать готовить.
— Это у тебя в приоритете, да? А не тот факт, что я сейчас живу в съемном доме через улицу? — я покачала головой и засмеялась.
Он резко наклонился вперед, прижал меня к одеялу.
— Ты больше не проведешь ни одной ночи в этом гребаном съемном доме. Мне вообще нельзя было позволять тебе туда уйти в ту ночь. Я должен был извиниться и силой затащить тебя обратно домой.
— Это звучит как извинение в стиле пещерного человека, — усмехнулась я, проводя пальцами по его щетине.
— Выходи за меня, Майни. Прямо сейчас. Давай позвоним отцу Дэвису и поженимся прямо здесь.
У меня задрожала нижняя губа, потому что не было ничего, чего бы я хотела сильнее, чем стать женой Финна, растить с ним семью и состариться вместе.
— Наши мамы нас никогда не простят.
— Ты хочешь большую свадьбу?
— Нет. Я хочу только тебя.
— Тогда пригласим только семью и устроим свадьбу здесь, через пару дней. Я уже купил тебе кольцо.
— Серьезно?
— Да. Я встречался с мистером Кларком за день до отъезда. Хотел показать тебе, как серьезно настроен. Но потом мы поссорились, и я решил, что будет не очень уместно делать предложение после того, как ты собрала вещи и ушла.
Я покачала головой:
— Прости меня, Чуи.
— Это я был виноват. Но сейчас все правильно. Правда. Кто еще знает, что ты беременна?
— Никто. Ну, кроме Карла, — поморщилась я. — Я хотела сначала сказать тебе. Поэтому никому не рассказывала.
— Должно быть, тяжело было хранить такой секрет столько времени.
— Да, но мой парень весь месяц заваливал меня сообщениями, цветами и вибраторами. Он умеет отвлекать.
— Звучит, как отличный тип парня.
— Определенно мой.
— Как насчет того, чтобы не говорить никому, зачем мы их зовем? Просто закажем еду из Рейнольдс и пригласим всех на воскресный ужин здесь. А у воды будет ждать отец Дэвис. Мы скажем всем, что женимся… и ждем ребенка. Все сразу.
— Ничего себе воскресный ужин, — я игриво приподняла брови.
— И я бы не хотел иначе.
— И я тоже.
— Риз Рейнольдс звучит просто идеально, — он нежно прикусил мою нижнюю губу.