Каждый из них вел свою игру, и каждый собирался использовать другого, как пешку, ступеньку к своей цели. Но если для Анны Константин Евгеньевич был призом, то для Константина Евгеньевича Анна была расходным материалом, о котором не вспоминают после того, как он перестанет быть нужным. Анна говорила что-то общее и, в целом, бессмысленное. Константин Евгеньевич не слушал ее, но кивал в такт. И тут из двери в соседнюю комнату появилась Ирина.
Она осмотрела собравшихся, и от нее не укрылось, что Костя, ее Костя, и эта девка, дрянь – снова рядом. Нет, так больше продолжаться не может! Как может эта тварь крутить амуры, в то время, когда ее учительница вот-вот отдаст Богу душу? Странно, что о Косте Ирина плохого не подумала. А вот об Анне… И куда делать былая доброжелательность в ее мыслях?
– Костя, уведи меня отсюда. – попросила его Ирина (или потребовала все же, а?) голосом вроде бы надменным и капризным, а на самом деле полным настоящих печали и боли.
Константин Евгеньевич кивнул и ответил:
– Хорошо, дорогая, пойдем. – поднялся, попрощался с заполнившему комнату людьми:
– До завтра, братья и сестры. – и вышел вместе с Ириной.
Со стороны это выглядело так, словно он дал себя увести капризной и переволновавшейся девчонке. А на самом деле он рад был уйти с ней. Только – тс-с, это секрет. Страшная тайна магистра.
4
Ирина и Константин Евгеньевич вышли за дверь квартиры Хранительницы Знаний, и Ирина спросила:
– Куда мы пойдем?
– Сначала – туда, где мы будем жить, пока не уладим все формальности с наследством. Это потребует некоторого времени, поэтому завтра дай домой телеграмму. Обо мне не упоминай, не стоит волновать родителей ненужными подробностями.
Ирина рассмеялась:
– Это ты-то – ненужная подробность? Но, Костя, ведь мы с тобой…
– Давай не говорить об этом, хорошо? Я не спрошу тебя ни о чем, пока не уладим тут свои дела. У тебя есть время подумать и решить все, не торопясь. Не нужно горячиться.
Конечно, это был всего лишь тактический ход. Константин Евгеньевич знал, как все произойдет, и не собирался противиться судьбе. Но иногда женщине очень важно думать, что решение приняла она сама, без малейшего нажима со стороны. Правда, у Ирины был слегка не тот случай. Ослепленная новообретенными любовью и ревностью, она подумала, что таким образом Константин Евгеньевич пытается ей тактично намекнуть, что она может уйти, пока не поздно, чтобы место рядом с магистром заняла Анна.
Ирина сжала зубы, изо всех сил стараясь не заплакать. Это мы еще посмотрим, кто окажется победительницей. Конечно, Ирине смешно тягаться с Анной и в красоте, и в искусстве любви. Куда ей, глупой белесой мышке, девственнице, такую ведьму знатную обставить? Все равно Костя будет ее. Ирина будет учиться, упорно, прилежно, и однажды Костя уже не сможет обойтись без ее помощи.
Константин Евгеньевич искоса наблюдал за метаниями девушки и слегка корил себя за коварство. Но только слегка. Чем тяжелее Ирине придется теперь, тем слаще покажется победа. А победа мимо Ирины не пройдет, это Константин Евгеньевич может гарантировать стопроцентно.
К дому брата, где они будут жить до отъезда, Константин Евгеньевич и Ирина шли в тяжелом предгрозовом молчании. Дальше последовали мелкие хлопоты: выслушать восторги брата, его уверения в почтении и заверения в преданности, Нужно было отдать некоторые распоряжения. Нужно было выбрать себе комнаты по вкусу в этом двухэтажном коттедже, который хозяин готов был хоть целиком предоставить в распоряжение гостей. Только… зачем им так много?
Все время, пока продолжались хлопоты по устройству, лицо Ирины было мрачным, и с него почти не сходило выражение решимости. Константин Евгеньевич отлично понимал, чем вызвана такая реакция, и решил дать девушке остыть. Пару часиков, не больше. Собственно, он мог бы длить паузу и длить… Но в его планы никак не входило поссориться с Ириной и всерьез вызвать ее недовольство. Нет, до этого не дойдет.
Рука Константина Евгеньевича опустилась на плечо девушки:
– Если хочешь, мы можем прогуляться по городу до ужина.
– Прогуляться по городу? – недовольство было тут же забыто, глаза Ирины вспыхнули восторгом. – Да, хочу. Конечно. А куда мы пойдем?
– Мы пешком спустимся вниз, на набережную. Ты же хотела прикоснуться к океану.
– Океан… Я возьму купальник!
Прикоснуться рукой к соленой неспокойной воде, погрузиться в нее, стать единой со стихией. В глазах Ирины замерцали голубые огни. Константин Евгеньевич понял ее желание, ласково пожурил: