Но выяснить, опоздала она или нет, Ира могла, только проехав через полстраны. И, как узнала Ирина, когда вернулся отец, весь этот путь ей придется проделать в сопровождении одного спутника. Билетов в купейные вагоны не было, а в плацкарте папа отправить свое любимое чадо не решился, поэтому смирился с затратами и купил Ире билет в спальный вагон. Такие же купе, только двухместные. Конечно, есть шанс, что Ира поедет в этой симпатичной двухместной коробке в одиночестве. Но шансы такого везения: один к одному, то есть пятьдесят на пятьдесят.
Ира внимательно выслушала отца и отправилась собирать вещи. Главное, что завтра она уезжает в Город у Океана, а один у нее будет спутник, или трое – на ее взгляд, не имело особого значения. Попутчики – это вообще такой разряд знакомств, который приятен только в силу своей мимолетности. Встретились, – расстались, никогда больше не увиделись. Никаких комплексов, никаких обязательств. Просто последняя встреча, и нет последствий.
Собиралась Ирина придирчиво и сосредоточенно. Все, что она возьмет с собой, придется нести одной. Рассчитывать на присутствие рядом симпатичного кавалера, конечно же, не приходилось. Они и в родном-то городе на дороге не валяются, кавалеры эти, что уж говорить о чужом жизненном пространстве. Чемодан был весьма объемным, но не слишком тяжелым. В самый раз, по мнению Ирины. Туда легко вошло все необходимое для первого самостоятельного путешествия. А сумку с едой (куда мама столько наготовила, теперь придется и самой всю дорогу изо всех сил налегать на еду, и угощать гипотетического попутчика) до поезда донесет папа. Все равно он собирается проводить свою дочь, чтобы быть уверенным, что никакая опасность дочурке не грозит. Хотя бы в поезде.
Но как раз в поезде… Ирина заскочила в купе и окинула взглядом своего попутчика. Пробежалась глазами с головы до ног. Поседевшая, но еще вполне густая шевелюра, волосы до плеч, высокий лоб, скуластое лицо, пронзительные черные глаза, тонкие губы, изогнутые в прихотливой улыбке. Все черты его словно вырезаны из дерева резцом искусного мастера.
Волевой подбородок, длинная и изящная шея, широкие плечи. Фигура стройная, пожалуй, слишком худая, но мускулистая. Тонкие длинные ноги. Нежные, красивые руки, в беспокойстве теребящие салфетку. На среднем пальце правой руки – печатка с черным камнем, на котором выбита и золотом закрашена пятиконечная звезда. Ирина быстро осмотрела мужчину и успокоено отвела взгляд. Не красавец. Не юнец. Лет сорок ему, пожалуй. Эффектный, конечно, мужчина, но не что-то совсем уж супер-особенное.
Так решила Ирина. А вот ее папа вовсе не был так спокоен. Он-то уж наверное знал, что такие спокойные, респектабельные мужчины, такие приятные, располагающие к доверию, для молоденьких, глупых девочек куда опаснее неопытных, пусть и пышущих чрезмерной страстью юнцов. Поэтому, когда мужчина улыбнулся и деликатно вышел в коридор, давая возможность отцу и дочери попрощаться, отец не стал тратить время на пустяки, и, попросив Иру оставаться на месте, вышел следом.
Ирина отлично понимала мотивы отца. Что ж, если любовь к дочурке требует от отца беседы с симпатичным ее попутчиком – пусть. Только, на взгляд Ирины, это будет бесполезный разговор. Твердые черты лица и сурово очерченный рот попутчика говорили о том, что он выполнит все, что задумает, не считаясь с затратами и мнением окружающих. Так стоит ли давать такому мужчине тему для раздумий? Но сказать об этом отцу? Даже смешно как-то. Сам поймет – хорошо. А не поймет – судьба у него, значит, такая. Будет жить ложными надеждами.
Предполагаемый попутчик тоже все понял, как только взглянул на встрепанного, встревоженного папашу. Он неторопливо сошел на перрон, щелчком выбил из пачки дорогую сигарету, прикурил от красивой зажигалки, наблюдая, как заботливый папаша пытается найти слова для начала разговора, и не находит. Наконец, затянулся и с удовольствием выдохнул дым. Потом заговорил:
– Позвольте представиться: Константин Евгеньевич Панфилов. Род моих занятий Вас, полагаю, должен интересовать меньше всего. Я так понимаю, что ваша дочь отправляется сегодня в свое первое самостоятельное путешествие. И далеко она едет? – спросил он внезапно. Ирин отец, буквально завороженный мелодичным баритоном незнакомца, вздрогнул и ответил нехотя: