— Доктор Пеев, «Цыпленок» (Тодор Стоев) обстоятельно информировал нас о вашей деятельности.
— Господин Козаров, возможно Стоев, о котором вы только что упомянули, стал предателем. Однако не исключено, что его имя используют с провокационной целью. Вторично прошу вас предъявить мне обоснованное обвинение. В противном случае буду утверждать, что я стал жертвой шантажа или досадной ошибки.
Доктор Делиус оживился:
— А ну-ка помогите ему припомнить, — сказал он по-немецки, но в ту же минуту сообразил, что арестованный, возможно, знает этот язык, и нахмурился: — Большевику следовало бы быть уже мертвым… но этот пусть еще поживет… — добавил он по-болгарски.
Гешев щелкнул пальцами. Два агента поволокли доктора по коридору. В кабинет вошел Павел Павлов.
…Гешев не соглашался, но доктор Делиус настоял, и господа приняли решение провести с советской разведкой одну контрразведывательную игру. Делиус обещал, что на сеансах Эмила Попова будет присутствовать его опытный радист и что ничего неожиданного не произойдет. Гешев мрачно предупреждал:
— Господа, вы имели дело с большевиками? Зачем играть с огнем. Я, конечно, приму все меры предосторожности, но не верю, что из этого что-нибудь получится.
Доктор Делиус остался непреклонным:
— Господа, ваши узкопрофессиональные задачи, как и политико-государственные, решены. Я настаиваю на исполнении вами своего долга союзников.
Гешев был доволен: Делиус одобрил его, Гешева, намерения, но при неудаче болгарина ответственность будет нести немец. Несогласие оказалось чисто внешним, поэтому полицейский решил сразу же сломить Эмила. Он приказал привести его в свой кабинет. Встал из-за стола. Подошел к нему. Сел, закурил. Предложил ему сигарету:
— Попов, я тебе всыпал немного, чтобы ты поумнел, а сейчас вызвал порадовать. Вот уже полтора часа в гостях у меня доктор Пеев. Все пропало.
— Ты так думаешь, Гешев?
— Теперь думать будешь ты. Я же должен действовать. Ты не такой уж простой парень, и я принял решение подарить тебе жизнь. Можешь идти домой. Установишь связь с Москвой. Но передавать будешь радиограммы с моим текстом. Вот цена твоего приговора к пожизненному заключению.
Домой? Эмил улыбнулся. Там, очевидно, подготовлен капкан. Будет лучше, если он защелкнет его сам, чем полиция будет беспрестанно угрожать тем, кто до сих пор находится в числе заподозренных.
— Гешев, а если я не пойду на это?
— Пойдешь… В противном случае умрешь вторым. Первым умрет твой сын. Даю тебе честное слово.
— Не сомневаюсь.
— Вот тебе сигареты, Попов. Приду через час. И ты дашь мне ответ.
Эмил знал, что Гешев врет, что, когда игра кончится, его расстреляют, но желание предупредить Москву, что Александр Пеев арестован, что радиостанция раскрыта, взяло верх. А что, если ему удастся бежать?!
…Пятью минутами позже Гешев приказал освободить деда Николу.
— Старый хрыч, от твоего молчания зависят две жизни. Твоего сына и твоего внука. Эмил отправился домой. И ты тоже. Ты нам уже не нужен. Условие одно: кто бы ни пришел искать твоего сыночка, будешь говорить, что он болен и лежит дома. Если проговоришься…
— Вы меня не запугивайте. Я ведь найду в себе силы пережить гибель всей семьи. Но уж раз Эмил решил вернуться домой, буду молчать.
Гешев махнул рукой. Несколько позже, отдав распоряжение передать Марии Молдовановой, что она может ходить к Эмилу один раз в день за инструкциями по работе «Эльфы», он поделился с Секлуновым:
— Попов не выдержал. Старика это поразило. Это нам урок. Видишь, какой новой наукой я овладел!
…К десяти часам утра 18 апреля дед Никола позвонил в квартиру Эмила.
Его пригласил войти ухмылявшийся агент:
— Прошу, старый хрыч! Видишь, каким любезным хозяином я стал.
Дед Никола присел у ног сына. В комнате находился второй агент. Обстановка говорила сама за себя.
— Значит, отпустили тебя… — Старик покачал головой.
— Да. При условии, что я продолжу прежнюю работу, — ответил сын. Глаза Эмила сверкнули, и отец понял, что означает этот огонь. Он немного успокоился. — Причем добровольно.
Теперь дед Никола мог выслушать сына. Ведь сын не забыл о своем долге… о праве коммуниста жить гордо и умереть достойно.
— Делай, сынок, все так, как подсказывает тебе совесть. Я теперь спокоен.
Отец приласкал сына. Эмил с благодарностью посмотрел на него.
К одиннадцати часам, когда один из агентов уже вернулся (он сопровождал Белину в булочную, аптеку и бакалейный магазин), пришла Мария Молдованова.
Девушка поняла, что Эмил хочет что-то сказать ей. Если не сегодня, то завтра.