Томительно потянулись минуты. Если бы не часы, которые Кайманов видел, не поворачивая головы, на руке младшего лейтенанта Пинчука, можно было бы подумать, что прошел и час и два. На самом деле не прошло и получаса, как на противоположном склоне качнулись кусты, и среди камней показались осторожно спускающиеся по косогору люди… Всего двое… Есть ли еще?.. Что, если этих двоих откуда-нибудь прикрывает третий?..
Кайманов, не меняя положения, подбросил вверх комок земли так, чтобы сигнал увидел лейтенант Воронцов. Тут же над головами нарушителей ударила автоматная очередь.
- Бросай оружие! - вскакивая на ноги, крикнул Кайманов.
Растерянные, с перекошенными лицами нарушители, бросив на землю винтовки, медленно подняли вверх руки. Оба - восточного типа, темнолицые, горбоносые, с густыми бровями. У того, что постарше, седеющая борода. Одеты в заплатанные куртки, такие же ветхие, чуть ли не домотканые штаны. Зато обуты в новые, добротные, покрытые пылью армейские сапоги.
Униженно кланяясь, испуганно оглядываясь по сторонам, оба затянули такое невразумительное, что даже Кайманов, отлично знавший язык, не сразу разобрался, о чем они говорят.
Лейтенант Воронцов приказал проверить, нет ли у них холодного оружия, и начал было допрашивать задержанных, но Кайманов остановил его:
- Товарищ лейтенант, прикажите солдатам охранять задержанных. А офицеров прошу со мной вон к тому роднику…
Когда Воронцов и Пинчук подошли, он спросил:
- Так сколько здесь было нарушителей, товарищи начальники?
- По всем данным - двое, - ответил Пинчук.- И оба - в армейских сапогах.
- Что в сапогах, то верно, - согласился Кайманов. - А вот то, что только двое - этого я не говорил.
Некоторое время они внимательно осматривали влажный песок у родника, изучая отчетливые отпечатки армейских сапог.
На тропинке Кайманов без труда отыскал след затыльника приклада одной винтовки. В полутора метрах от этого места увидел маленькое полукруглое углубление диаметром всего в две копейки - отпечаток рукоятки затвора второй винтовки. Но не это он здесь искал.
Вернувшись к самому роднику, Кайманов еще раз осмотрел всю площадку вокруг него и там, где была примята трава, собрал в бумажку белый пепел от дорогой папиросы.
Это уже была находка. Такой пепел бывает только от легкого табака. Запустив пальцы под травянистый кустик, Кайманов вытащил втиснутый в землю окурок с золотым ободком на мундштуке.
- Вот вам и третий,- с удовлетворением сказал он.- Срочно сообщите коменданту подполковнику Журбе. - Те двое, что по нас стреляли, наверняка таких папирос и в глаза не видели.
Самый тщательный осмотр больше никаких вещественных доказательств не дал. Но Кайманов снова и снова, шаг за шагом, пядь за пядью исследовал камни и траву у самой лужицы кристально-чистой воды, песок, кусты шиповника, подступавшие к самой тропинке, взял в спичечный коробок немножко земли с того места, где нашел окурок, у самой тропки, ведущей к роднику, сгреб в клочок газеты щепотку пыли. Присмотревшись к кусту шиповника, аккуратно срезал небольшую веточку вместе с шипами, тщательно завернул ее в носовой платок, затем в газету.
- Разрешите задать вопрос, товарищ майор,- наблюдая за ним, сказал младший лейтенант Пинчук. Он тоже внимательно обследовал всю площадку вокруг родника. - Если не секрет, для чего вы срезали шиповник?
- Для гербария. Собираю листики-цветочки…
Может быть, Пинчуку ответ показался невежливым, но не мог же Кайманов выдавать за доказательства- свои предположения, скорее догадки, основанные на едва заметных признаках.
Он их скорее чувствовал, чем видел, эти признаки, одной лишь интуицией заподозрив возможность оставленного здесь кем-то даже не самого следа, а лишь тени следа. Правда, эта «тень», если предположение подтвердится, впоследствии сможет рассказать об очень многом….
Продолжая осмотр, Кайманов краем глаза заметил, как, привлекая внимание Воронцова, Пинчук сделал неопределенный жест, пожимая плечами, дескать, в «следопыта» играет старик, набивает себе цену.
«Цыплят по осени считают», - никак не показав, что заметил это, подумал Кайманов. К правильным выводам такие, как Пинчук, приходят обычно через собственный горький опыт.
- Теперь остается проверить, в каком направлении он выходил отсюда, - идя к дороге, сказал Кайманов.
Вся группа вслед за ним некоторое время пробиралась между обломками скал, затем вышла на открытое пространство.