У куста верблюжьей колючки, на ровном, как стол, такыре Кайманов обнаружил в пыли след сапога с явственно отпечатавшимися шляпками гвоздей на каблуках. Сапоги были примерно сорок четвертого размера. Следы вели к дороге.
- Вот здесь, пожалуй, стоит задержаться и сфотографировать след, - обращаясь к Пинчуку, сказал Кайманов.
Он быстро прошел к проселочной дороге, осмотрел пыльную обочину. Худшие предположения оправдались: неизвестный сел видно в попутную машину и уехал. Успеют ли его перехватить на шоссе, ведущем в город? Поедет ли он туда?
- А теперь, лейтенант, - сказал Кайманов Воронцову, - давай команду срочно вести сюда задержанных.
Когда те, конвоируемые Демченко и Баяджиевым, Подошли, Кайманов спросил:
- Где третий, что с вами был?
Старший вскинул голову, быстро заговорил:
- Был терьякеш, короткий ватный халат на кем, старые чарыки. Курил терьяк…
- Куда пошел?
- В горы пошел. Говорил, родник Ак-Чишме…
- Я не о нем спрашиваю. Где тот, которого вы проводили сюда, до этого места? Высокий, сильный, в хромовых сапогах. Каблуки подбиты косячками: на одном косячке три гвоздика, на другом - четыре.
- Начальник, откуда взял? Не знаем такого!
Кайманов показал окурок с золотым ободком.
С минуту длилось молчание. Наконец, нарушитель, опустив глаза, едва выдавил из себя:
- Если скажем, нас убьют, семьи вырежут…
- Вы уже сказали.
- Ай, начальник! Ничего мы не знаем! Был маленький терьякеш! Пошел родник Ак-Чишме! Никакие папиросы он не курил, терьяк курил.
- Маленький терьякеш уже на небесах у аллаха. Терьяк отравлен. Если вы тоже курили, скоро встретитесь…
Кайманов расчетливо нанес удар. Оба нарушителя с таким неподдельным ужасом глянули друг на друга, что сомнений не оставалось: с ними расправились так же, как и с «маленьким терьякешем».
Кайманов вызвал по радио коменданта, доложил о задержании, передал свои соображения:
- Надо перекрыть все дороги и тропы к городу, выслать наряды на железнодорожный вокзал и в аэропорт. Имейте в виду: нарушитель высокого роста, физически очень сильный, крайне опасен своей решимостью. Одет в военную форму. Погоны и фуражка погранчастей. На ногах хромовые сапоги, каблуки подбиты косячками. На правом косячке - три гвоздика, на левом - четыре… И еще… Задержанные курили отравленный опий, направляем их в комендатуру, прошу сообщить, чтобы немедленно вызвали врача…
- В каком направлении ушел тот, кого вы сопровождали? - обращаясь к задержанным, спросил Кайманов.
Бородач рухнул на колени, поднял кверху лицо, воскликнул в отчаянии:
- Начальник! Я понимаю по-русски! Спаси нас!
У нас семьи, маленькие дети! Мы правду скажем! Бай послал проводить через границу большого господина. Здесь он шел. В этом месте нас оставил. Приказал стрелять, если на его след выйдут зеленые фуражки. Сказал, если не будем стрелять, его люди убьют нас дома, вырежут жен и детей. Мы стреляли в воздух, в вас не стреляли!..
- Скажи лучше, не попали, - поправил его Кайманов. - Как одет этот ваш господин?
- Ты все сказал правильно: в советском военном… На голове зеленая фуражка. Китель. Погон - четыре звездочки. Хромовые сапоги, какие ваши офицеры носят. Всю дорогу мы своими сапогами, что нам бай дал, его следы топтали… Начальник! Маленькому терьякешу и нам он давал один и тот же терьяк! Скорей вези к доктору!
ПОИСК ПРОДОЛЖАЕТСЯ
- Товарищ майор, у рации подполковник Журба, - лейтенант протянул Кайманову трубку.
Комендант сообщал о том, что поисковая группа выслана и что, тем не менее, сам он выезжает в район развилки дорог, где будет ждать Кайманова.
- Ефрейтор Демченко и рядовой Баяджиев, отвезете задержанных в комендатуру, - приказал майор. - Мы трое, - он обернулся к Воронцову и Пинчуку,- в сопровождении наряда Семина следуем по направлению к аэропорту. Туда же выезжает комендант.
Демченко и Баяджиев с задержанными сели в одну машину, Кайманов и Воронцов с Пинчуком в сопровождении Семина и Гуляева - в другую.
Газик резко тронул с места, выбрался на асфальт, помчался по шоссе.
- Не довезет ефрейтор до медпункта этих горе-проводников, - сказал Кайманов.
Пинчук и Воронцов промолчали.
Майор мог бы сказать им, что неизвестный, хладнокровно отправивший на тот свет трех человек, оставляет на грунте следы не менее глубокие, чем сам Кайманов, а это значит - он с грузом. Однако быстро идет. Не человек, а боевая машина. Брать такого будет трудно…
Некоторое время все трое наблюдали, как, словно взлетная полоса, мчится навстречу дорога, как в свете начинающегося дня алеют на зелени по обе стороны шоссе тюльпаны и маки.