— Товарищ майор, докладывает ефрейтор Демченко. Нарушители дошли до отщелка. Младший наряда рядовой Баяджиев наблюдает за ними со скалы. Товарищ майор! Баяджиев сигналит! У нарушителей замечено какое-то движение. Разрешите идти на задержание, товарищ майор.
— Не торопитесь, успеем… Деваться им некуда. Выход из ущелья с той стороны блокирован. Полезут наверх — Баяджиев увидит. Скажи лучше, откуда ты взял, что здесь в отщелке нарушители? Следы-то от армейских сапог?
Вопрос этот он задал лишь для того, чтобы ответ услышал младший лейтенант Пинчук,
— А других нарядов, кроме нашего, здесь не может быть, товарищ майор. — Два наряда в одно место не пошлют, — ответил удивленный ефрейтор. — Значит, нарушители…
— Молодец, правильно, — одобрил Кайманов. — Продолжай наблюдение… Разделимся на две группы, товарищ лейтенант, — сказал он Воронцову. — Мы с младшим лейтенантом Пинчуком пойдем на сближение прежним курсом, а вы с солдатами — в обход и наверх. Как подниметесь, просигнальте, чтобы мы видели. Огонь открывать только в воздух — по моему знаку: брошу вверх камень или комок земли. Брать будем живыми…
— Слушаюсь, товарищ майор, — подчеркнуто четко сказал Воронцов.
Видно было, что это первое в его жизни (так же, как и у Пинчука) задержание.
Они разделились на две группы. Кайманов и Пинчук некоторое время наблюдали, как Воронцов с солдатами карабкаются наверх по едва заметной тропинке — в обход на скалу. Только когда те скрылись из виду — двинулись вперед.
Едва майор оглянулся, чтобы посмотреть, на каком расстоянии идет за ним младший лейтенант, со стороны ущелья ударили выстрелы. Оба мгновенно упали за камни. Кайманов дал знак, чтобы Пинчук не подавал и признаков жизни. Сам. осторожно попытался осмотреться. Ничего не увидев, тоже замер в неудобной позе за камнем.
Томительно потянулись минуты, десятки минут. Если бы не часы, которые Кайманов видел, не поворачивая головы, на руке младшего лейтенанта Пинчука, можно было бы подумать, что прошел час и два. На самом деле не прошло и получаса, как на противоположном склоне качнулись кусты и среди камней показались осторожно спускающиеся по косогору люди… Всего двое… Есть ли еще?.. Что, если этих двоих откуда-нибудь прикрывает третий?..
Кайманов, не меняя положения, подбросил вверх комок земли так, чтобы сигнал увидел лейтенант Воронцов. Тут же над головами нарушителей ударила автоматная очередь.
— Бросай оружие! — вскакивая на ноги, крикнул Кайманов.
Растерянные, с перекошенными лицами нарушители, побросав на землю винтовки, медленно подняли вверх руки. Оба — восточного типа, темнолицые, горбоносые, с густыми бровями. У того, что постарше, прямо из шеи растет седеющая борода. Одеты в заплатанные куртки, такие же ветхие, чуть ли не домотканные штаны. Зато обуты в новые, добротные покрытые пылью армейские сапоги.
Униженно кланяясь, испуганно оглядываясь по сторонам, оба заговорили что-то такое невразумительное, что даже Кайманов, отлично знающий язык, не сразу разобрался, о чем они толкуют.
Лейтенант Воронцов приказал проверить, нет ли у них холодного оружия, и начал было допрашивать нарушителей, но Кайманов остановил его.
— Товарищ лейтенант, прикажите солдатам охранять задержанных. А вас, — он обернулся к младшему лейтенанту Пинчуку, — прошу подойти со мной вон к тому роднику…
Когда все подошли, он спросил:
— Так сколько здесь было нарушителей, товарищи начальники?
— По всем данным — двое, — ответил Пинчук, — и оба в армейских сапогах.
— Что в сапогах, то верно, — согласился Кайманов, — а вот то, что только двое — этого я не говорил.
Некоторое время они внимательно рассматривали влажный песок у родника, изучая отпечатки армейских сапог. Те же отпечатки видны были на тропинке возле лужицы прозрачной воды, выбивающейся из-под камней.
На влажном песке Кайманов без труда отыскал след затыльника приклада одной винтовки. В полутора метрах от этого места увидел маленькое полукруглое углубление диаметром всего в две копейки — отпечаток рукоятки затвора второй винтовки. Но не эти отпечатки он здесь искал.
Вернувшись к самому роднику, Кайманов еще раз осмотрел всю площадку вокруг него и там, где была примята трава, собрал в бумажку белый пепел от дорогой папиросы.
Это уже была находка. Такой пепел бывает только от легкого табака. Запустив пальцы под травянистый кустик, Кайманов вытащил втиснутый в землю окурок с золотым ободком на мундштуке.