Я же смотрела куда-то в стену, видя вместо светло-бежевых обоев коридор университета. Я — заучка, в неизменной юбке до колена и огромных очках на пол-лица, слыла на потоке угрюмой и нелюдимой. Едва выпустившаяся из приюта, снимала одну квартиру на пару с Ифанем, вечерами подрабатывая мойщицей посуды в кафешке, и всё свободное время посвящала учёбе.
Мой друг, вместо того, чтобы учиться и помогать мне по дому, пропадал на дурацком баскетболе и вечеринках. Это я потом узнала, что клубы, где он зависал, были непростые. Долбаный придурок Ифань занимался тем, что флиртовал с престарелыми богатыми тётками, ублажал их в постели и получал за это огромные по тем временам деньги.
Он поставил меня в известность лишь тогда, когда одна из его пассий, узнав, что мы учимся на архитекторов, предложила поработать в своей фирме. Вскоре отношения парочки сошли на нет, а вот опыт работы и связи никуда не делись.
Я встряхнула головой, выбрасывая из головы ненужные сейчас воспоминания, и напрягла память, воскрешая образ неуклюжей рыжей башни, всё время крутившейся рядом с Ифанем. Этот парень неимоверно меня раздражал, хотя я даже имени его не знала. Меня всё в нём бесило — длинные руки, которыми он нелепо махал во время ходьбы, вечно короткие джинсы, из-под которых торчали носки, глупая улыбка на пол-лица, гулкий смех, слышный на весь универ. Но больше всего меня злило то, что в какой-то момент времени Ифань стал уделять этому рыжему чуду куда больше внимания, чем мне.
За всё время учёбы мы ни разу не перебросились с тем парнем ни словом, но я часто ловила на себе его взгляды. Я всё время хотела сказать ему, чтобы не пялился на меня, но каждый раз останавливала себя, молча убегая в какой-нибудь тихий уголок.
Разговаривали мы лишь раз — в конце второго курса. Он подловил меня в универе и, преградив дорогу своей гигантской тушей, спросил, не хочу ли я сходить с ним на вечеринку.
— Придурков в моей жизни и без тебя достаточно! — процедила я тогда, после чего с позором убежала.
Рыжего я с тех пор не видела. Кажется, он перевёлся в другой университет. Ифань долгое время дулся на меня, даже не разговаривал несколько дней, но потом всё же отошёл и тему с его другом мы больше не поднимали.
— Вспомнила! — утвердительно кивнул мужчина, вернув меня в реальность.
— Только не говори, что тот парень и есть Чанёль.
— Именно! Круто он изменился, да? — Ифань подложил руки под голову и задумчиво посмотрел в потолок. — Я сам его встретил чуть больше месяца назад — случайно столкнулись в министерстве. Я бы и не узнал, если он сам ко мне не подошёл!
— А он обо мне спрашивал? — я тревожно поджала губы и залпом осушила остывшее кофе.
— Неа, — помотал головой друг. — Почти десять лет прошло! Пф! Ты, кстати, не обольщайся, он в другой универ перешёл не потому, что ты ему отказала, а потому что понял, что вся эта строительная хрень не для него! А хочешь, добью тебя?
— Ну? — мрачно спросила я.
— Я сам попросил его позвать тебя на вечеринку. Боялся, что ты затухнешь со своими учебниками…
Договорить Ифань не успел — я обрушила на него град точных ударов, от которых он едва успевал уворачиваться. Когда наша баталия закончилась дружеской ничьей, друг невозмутимо поправил на себе одежду и потянулся к моему мобильнику.
— Эй! Куда пакли тянешь! — возмутилась я.
— Не злись! Я просто позвоню, а то у меня батарейка села, — отмахнулся мужчина, водя пальцем по сенсорному экрану.
— Как думаешь, Чанёль узнал меня? — переложив корзинку с печеньем на колени, прохныкала я.
— Конечно! Он-то, в отличие от некоторых, знал твоё имя.
— Умеешь ты успокоить, — скривилась я. — Кто же думал, что из подобного идиота такой мужик вырастет!
— Как знать, может и Бэкхён в будущем станет каким-нибудь королём? — отложив мобильник в сторону, усмехнулся Ифань.
— Почему не звонишь?
— Номер забыл, по памяти не вспомню.
Мужчина резко поднялся и с хрустом размял затёкшие кости.
— Уже уходишь? Может останешься на ночь? — выпалила я.
— Ооо, заманчивое предложение, но я лучше в свою берлогу, — заржал он.
— Ну, Фанечка! Пожалуйста! — продолжала умолять я. — Мы фильм посмотрим, попкорна поедим! Я даже разрешу тебе складывать на меня ноги!
— Ты сегодня щедра, как никогда! — друг присел рядом со мной и неожиданно крепко схватил за ладони. — Уна, ни я, ни кто-либо другой, не спасут тебя от этой зависимости. Либо победи её в одиночку, либо сдайся инстинктам.
Целомудренно поцеловав меня в лоб, Ифань подхватил лёгкую курточку и ключи от машины и неслышно покинул мою квартиру.
— Предатель! — мрачно процедила я.
После недолгого замешательства, я засунула мобильник под подушку и отправилась в душ. Нарочито неспешно мылась, стояла под струями тёплой воды — вот только легче не становилось. Только закроешь глаза и видишь перед собой улыбку Бэкхёна, его искрящиеся глаза, узкие ладони.
Мне хотелось, чтобы сейчас, в эту минуту, он был рядом со мной. Возможно, вместе со мной принимал душ или готовил ужин. Смеялся над моими шутками, украдкой целовал и наматывал мои волосы на свои длинные тонкие пальцы.
Я настолько испугалась своих желаний, что развернула кран с холодной водой и дико завизжала. Тут же его закрутив, опустилась на дно душевой кабины и со слезами на глазах смотрела на то, как быстро стекают мыльные ручьи.
— Бэк, — притянув колени к груди, прошептала я.
Почему-то давно отказывали установки относительно того, что парень мне нужен лишь для секса. Всё больше мне хотелось не просто трахаться с ним, а общаться. Расспросить его об увлечениях, любимых книгах и музыке. Лежать в обнимку, слушая мурчание Пифагора над ухом. Касаться его волос, пропускать их сквозь пальцы. Дышать им. Любить его.
И тут же, будто в отместку, память вновь унесла меня в воронку прошлого. И вот я уже не сидела на полу в ванной, а корпела над учебниками, нетерпеливо дожидаясь прихода Ифаня, которого снова не было всю ночь.
— Давай я не буду спрашивать, где ты был, — проворчала я, когда на пороге квартиры показался потрёпанный друг. — От тебя за километр несёт бабскими духами!
— Зато нам не стоит думать о том, чем платить за квартиру! — с этими словами, Ифань бросил на стол пачку денег.
— Тебе не противно? — разогревая рис, вполголоса спросила я.
— А что? Трахаться всегда хорошо, а когда тебе за это ещё и деньги платят — вообще сказка!
— И ты совсем к ним ничего не чувствуешь? — ужаснулась я.
— Что можно чувствовать к морщинистой женщине с обвисшей грудью? Жалость? Пожалуй, только её!
Я с трудом поднялась со скользкого пола и подошла к зеркалу. Увидев в отражении стройную, но уже немолодую женщину, жалобно скривилась и заплакала. Если бы я знала тогда, десять лет назад, что стану одной из тех тёток. Богатой, но одинокой. И буду в поисках тепла ластиться к простому мальчишке, когда-то работавшему штатным маляром.
— Может, пластическую операцию сделать? — сдавленно всхлипывая, я ощупывала свою грудь, проверяя на обвислость. — Все делают, а я чем хуже?
Заглянувший в ванную Пифагор грозно мявкнул и, гордо задрав хвост, удалился в неизвестном направлении. Я торопливо надела халат и побежала вслед за своим капризным мальчиком.
Следующие два часа мы были заняты просмотром фильма. Хотя правильнее сказать — Пифагор был занят игрой с кушаком моего халата, а я гипнотизированием телефонной трубки. Не успели на экране мелькнуть титры, как я схватила мобильник в руки и набрала номер Бэкхёна. Вслушиваясь в гудки, кусала до крови губы и едва сдерживала подступающие слёзы. Пусть я сдалась. Пусть я слаба. Но лишь благодаря ему я всё ещё жива.
— Ничего не говори! Просто слушай! — выпалила я, едва гудки сменились напряжённой тишиной. — Давай встретимся прямо сейчас в Sheraton, окей? И захвати резинки. Хочу сделать это с видом на город!