– Добрый вечер, Эдуард Дмитриевич, – произношу я, садясь в расположенное около джакузи кресло-качалку.
Всю фразу произношу специально, не спеша, давая время объекту прийти в себя. На то, чтобы справиться с эмоциями и просчитать пусть и поверхностно ситуацию, у Розина ушло чуть больше минуты. Это хорошо, мне нужны умные и сильные союзники.
– Добрый, – отвечает он, стараясь спрятать своё тучное тело в облаках пены. Несмотря на нелепую ситуацию, в которой он оказался, от него исходило ощущение властности и привычки командовать. Хорошо, что мы с Умником продумали диспозицию разговора и тем самым нивелировали харизму и опыт моего собеседника.
– Кристина? – наконец спросил он.
Этот вопрос прибавил ещё немного вистов в его копилку.
– Спит. Проснётся через три часа. Отдохнувшей и полной энергии.
Мой собеседник пытается сосредоточиться, чтобы лучше рассмотреть меня, Но Умник умело дирижирует колонией наноботов, обосновавшихся в моей одежде. Не знаю, уж какой морок он навёл, но если судить по мимике моего собеседника, мой альтер эго отрывался по полной.
– Кто вы? Что вы от меня хотите? – справившись с удивлением, произнёс мой собеседник, погружаясь в воду практически по подбородок.
Глава 16
Cидя в джакузи, Эдик курил одну сигару за другой, иногда запивая очередную порцию табачного дыма маленькими глотками рома. Постепенно нервное напряжение отпускало его. Перенапрягшийся мозг требовал отдыха и всячески саботировал любые поползновения осмыслить произошедшее. После пары безуспешных попыток запустить мыслительный процесс, Эдик отступил. Как хороший политик он хорошо чувствовал, когда нужно использовать кнут, а когда пряник. Впрочем, Эдиком его давно никто не называл. Жена звала официально Розин, а любовницы всегда предпочитали обезличенные прозвища, типа: медвежонок или дорогой. Да и сам себя, последние десять лет, он именовал не иначе как Эдуардом Дмитриевичем, бытие определяет сознание, и никак иначе, чтобы не твердили расплодившиеся, словно ложные пророки перед войной, коучи по счастью. Розин пригубил ром и зажмурился, то ли от удовольствия, то ли от солнечного луча, прямой наводкой бившего в глаза… День, предвещающий удовольствие, принёс не только его, но и большие возможности, такие, что голова идёт кругом, стоит подумать об открывающихся перспективах. Около часа назад он так же сидел в джакузи, отходя после страстного секса. В такие моменты мысли его были особенно остры и чётки. Кристина знала о том, что после близости он любил побыть в одиночестве, и, быстро ополоснувшись, оставила его. Он в очередной раз подумал, что с любовницей ему на этот раз повезло: умна, красива, тактична, а главное замужем и при этом обладает чувством меры. Мысли, оставленные без присмотра, свернули с проложенного маршрута и понеслись вскачь. То одна, то другая, вспыхивая ярким метеором, выходила на первый план, но, не встретив заинтересованности, послушно гасла, возвращаясь в подсознание. Неожиданно он уловил посторонние звуки. Думая, что это Кристина пришла вытаскивать его из воды, а такое пару раз уже случалось, он не спеша обернулся и увидел размытое пятно, застывшее на входе, буквально купающееся в лучах заходящего солнца. Мозг взвыл сиреной, отдавая телу единственный приказ: "Спасайся!" Но тело не успело отреагировать на настойчивый приказ мозга. Неизвестный сел в расположенное около джакузи кресло-качалку и произнёс:
– Добрый вечер, Эдуард Дмитриевич.
Мысли запрыгали, словно кенгуру в брачный сезон:
– Кто это? На убийцу не похож. Если бы собирался убить, сделал бы это сразу. Значит, хочет поговорить.
– А может поговорить, а потом убить?
– Добрый, – наконец уму удалось взять под контроль нервы. Но тут же контроль испарился, стоило ему представить, как он выглядит со стороны.
– Всё. Если выживу, займусь спортом, – пообещал он сам себе, пряча своё тело в пене.
– Повезло, что сначала вместе с Кристиной ванну принимали. Она любит пены побольше взбить. Говорит, что она ей облака напоминает. Но как-то по пьяни проговорилась, что ей нравиться ассоциация с Афродитой. После того, как Кристи ушла, на него напала апатия, и он не стал, как обычно, сливать воду, мыть все и заново набирать. В который раз лень его выручает.