И вот он принимается выдумывать историю. Один крупный клиент забронировал место в самолете, отлетающем в США или в Японию, лучше в Японию, нужно будет проверить расписание.
Он забыл свой паспорт... Нет, не паспорт, свой портфель... Он забыл в офисе портфель, и было неизвестно, в какой гостинице он остановился... какой-нибудь американец... Жовису пришлось встречаться с ним в аэропорту, чтобы отдать ему портфель, в котором были важные документы, быть может дорожные чеки...
У него на губах появилась легкая улыбка удовлетворения. В общем-то, это оказалось не столь уж трудно. Он решил задачу.
Он срывает пшеничный колос и протягивает его Бланш.
– Ты любишь это? Ты тоже грызла зерна, когда была маленькой? Они еще совсем горячие от солнца. Пахнут подходящим тестом...
Алену, который не говорил ни слова и шагал глядя в землю, они, наверное, казались смешными.
Глава пятая
Этот день был одним из самых длинных и одновременно одним из самых коротких в его жизни. Еще накануне, когда было принято решение, ему не терпелось привести его в исполнение, и по мере того, как шло время, его все больше охватывало своего рода головокружение.
Ему бы хотелось, чтобы это случилось сразу же, и в то же время он боялся. Утром, на террасе кафе на Вогезской площади, куда он пришел после того, как отвел Алена в лицей Карла Великого, на него напала внезапная тревога – на лбу выступил пот, появилась легкая дрожь в руках.
Что за нужда заставляла его отправиться в «Карийон Доре», почти по-воровски проникнуть в незнакомый мир, где ему нечего было делать?
Ибо он сознавал: есть что-то агрессивное, притворное в этом запланированном визите в кабаре на улице де Понтье. Он шел туда не как обыкновенный клиент. В его намерения входило шпионить.
Шпионить за кем? За девицами, о которых ему было известно из слов соседа лишь то, как их зовут и как они занимаются любовью?
За Фарраном, сидящим за стойкой бара на табурете, напротив человека по имени Леон?
Имела место история с машинами, машинами, по всей видимости, крадеными, «свистнутыми» Малышом Луи.
Как и все, он читал истории про мошенников, уличных девиц, наркотики, перекрашенные машины, всякого рода жульничества, местом действия которых являлись некоторые бары, открытые ночью.
Время от времени становилось известно об очередном сведении счетов, о том, что некто был застрелен, когда входил в одно из таких заведений или же выходил из него.
Он был порядочным человеком. Он ни разу в жизни не переступил грань между добром и злом.
Это не выдерживало критики. Не выдерживал критики не сам визит в «Карийон», а придуманный Эмилем накануне предлог, чтобы не возвращаться домой.
От его квартиры до аэропорта «Орли» можно было доехать за каких-нибудь десять минут. Если он должен передать портфель некоему американцу, ничто не мешает ему поужинать с женой и сыном, провести вечер, сидя перед телевизором, быстро слетать на машине в «Орли», где он не потратил бы целый час на поиски своего клиента.
– Официант, еще один бокал.
Это становилось привычкой, почти пороком, а сегодня утром он в последнюю минуту заказал третий бокал пуйи, от которого его самочувствие несколько улучшилось, но зато возросла нервозность.
Поднимая железные шторы в агентстве, он чувствовал себя виноватым. Он еще ничего не сделал. Он, конечно же, не сделает ничего плохого. Это не входит в его намерения. И все же он впервые в жизни солжет Бланш.
Утро понедельника всегда было тяжелым, потому что большинство коммерсантов сворачивали торговлю и использовали эту паузу для того, чтобы прийти обсудить свои поездки или будущие отпуска.
Жозеф Ремакль спросил его:
– Мсье Жовис, в «Орли» ехать мне?
Он позабыл о спецрейсе. Разные общества, спортивные клубы порой арендовали для поездки целый самолет. Такое случилось сегодня утром. Случай, впрочем, довольно занятный, поскольку речь шла о товариществе бывших торговцев с бульвара Бомарше.
Их было около сорока – старики и старухи, которые провели всю свою жизнь в самом близком соседстве, а с наступлением старости продали свое дело, но связи друг с другом решили не терять. Некоторые еще попрежнему жили в этом квартале. Других судьба разбросала по Парижу, его окрестностям и даже по провинции.
Они собирались, как правило, раз в месяц на дружеский ужин в пивном ресторанчике на площади Республики и раз в год отправлялись вместе в поездку.
На сей раз они арендовали самолет, на котором должны были облететь все Средиземноморье, и вылет был назначен на одиннадцать часов. В таких случаях агентство чувствовало себя ответственным, и кто-нибудь из служащих направлялся в «Орли» проследить, что все идет хорошо.