— Присаживайся гость, попей чайку, разгони тоску, — обратился он к Саше, — расспрашивать ни о чём не стану, коли пожелаешь сам расскажешь…
Между тем жена хозяина Катерина Андреевна поставила перед Сашей блюдце с сушками и брусничным вареньем и чашку с душистым горячим чаем. Говорили в основном брат Савелий и Роман Григорьевич, они сетовали на сухой глинозём да позднюю весну, но более всего молодёжь, не желающую жить в истинной вере…
Через час монах и Саша тронулись в обратную дорогу. Не мешкая хозяйка приготовила им с собой гостинцев, которые заботливо уложила в рюкзак, сверху она положила ночную сорочку с вышитым на груди мудрёным узором, меховую безрукавку и толстый шерстяной шарф.
В сруб они вернулись когда солнце размытым пятном едва коснулось горизонта Теперь на столе появилась ещё тёплая картошка в обвязанном полотенцем казанке, несколько головок чеснока, десяток сваренных вкрутую яиц, банка маринованных грибов и целый кулёк с пирогами. Пока беглецы с аппетитом налегали на еду, Савелий запарил кипятком принесенную с собой траву и протянул отвар Валере.
— Ох и хороша знахарь-трава, здесь только ей и спасаемся, простуду ею гоним и сил от неё набираемся… — по избе плыл густой аромат мяты, мёда и ещё чего-то неуловимого, но очень приятного, — опять-таки от мошкары, комарья всякого защита…
Утром монах увёл Фадея и Валеру, которому действительно полегчало за ночь, в монастырскую баню.
Пока Ольга собиралась в дорогу, Саша выгреб из печи легко тлеющие угли, подмёл в избе и вынес мусор на улицу. Вскоре и они тронулись в путь.
Через густые облака изредка прорывались тонкие лучи солнца, обгоняя друг друга они летели с неба и как только касались стылой земли вмиг растворялись, как сахарные крупинки в стакане кипятка. Они шли взявшись за руки.
— Мне всё время кажется, что всё это происходит не с нами и не здесь, — Ольга аккуратно переступила через небольшую кочку, — а будто с другими людьми и в другой, параллельной что ли жизни. А мы как бы наблюдаем за всем этим со стороны…
— Ты боишься?
Он заглянул в её лицо, которое на мгновение преобразилось в лицо маленькой, испуганной девочки.
— Иногда мне страшно… Но это скорее безотчётный страх, свойственный наверное любому человеку попавшему в критическую ситуацию…
Они стояли посреди поляны поросшей диким можжевельником. Солнечные блики играли тенями на грустном лице девушки.
— У тебя удивительные глаза, в дождь серые, на солнце голубые… Но всегда очень тёплые…
В пути они наткнулись на сидящих вокруг костра, угрюмых бородатых староверов. Те возвращались с охоты и устроили короткий привал — отдыхали, кормили собак. Узнав кто они и куда они направляются, бородачи предложили им идти вместе. Шли в полшага, чтобы Ольга поспевала, Саша помогал охотникам нести добычу и вскоре путники добрались до Венедиктовки. Деревню окружала голая берёзовая роща. Мужики не прощаясь сразу разошлись по своим избам. Один из них пальцем указал на слегка возвышающейся над остальными, дом старейшины. Они остались стоять посреди грунтовой дороги с глубоко вдавленным в окаменелую почву многолетним следом колёс.
* * *Тем временем монах привёл Валеру и Фадея в монастырскую баню. Она находилась чуть в стороне от церкви и барака-общежития для монахов. Настоятель, отец Павел жил в крепком бревенчатом доме пристроенном задней стеной к церкви. Кроме этого во владении монастыря окружённого невысоким дощатым забором находилась колокольня, кухня-столовая с массивной русской печью, чугунная водонапорная колонка и ветхое строение, важно именуемое склад, где хранились инструменты, а зимой мотоцикл настоятеля. Почти всё свободное место занимали теплицы с овощами, приняв постриг монахи давали обет не есть мяса.