Интересно, что бы сказала Лора Бо Кармайкл на предположение Уолтера, будто загрязнение окружающей среды тоже нужно для равновесия в природе – как часть некоего смутно прозреваемого общего плана? Вспомнив о собственных духовных исканиях последнего времени, Ним спросил у Ардит:
– Уолтер считал, что «равновесие в природе» то же самое, что Бог?
– Нет. Он утверждал, что это слишком простой, слишком поверхностный взгляд, что Бог – творение человека, соломинка, за которую цепляются слабые умы, боящиеся темноты… – Ардит умолкла. Ним вдруг увидел, что по ее лицу текут слезы. Она вытерла глаза. – По вечерам я особенно скучаю по Уолтеру. Мы обычно проводили это время за разговорами.
На несколько секунд в воздухе повисла неловкость, затем Ардит твердо сказала:
– Нет, я не позволю себе впадать в депрессию.
Все это время она сидела рядом с Нимом, а сейчас придвинулась еще ближе. Он вновь почувствовал аромат ее духов – тот самый, который так возбудил его в первый раз.
– Наверное, это все от разговоров об устройстве мира, – негромко проговорила Ардит и улыбнулась.
Они потянулись друг к другу.
– Люби меня, Ним! Мне это так нужно!
Он крепче прижал ее к себе, страстно целуя. Влажные губы Ардит охотно отозвались на поцелуй, а когда они с Нимом принялись ласкать друг друга, исследуя каждый уголок, она вздохнула от удовольствия. Оба помнили ту радость, которую испытали в первый раз. Ним, чувствуя, что бурлящее в нем желание вот-вот перельется через край, прошептал:
– Подожди, давай помедленнее!
– Можно пойти ко мне в спальню. Там удобнее, – прошептала она, отстраняясь.
Не отходя друг от друга, они поднялись по лестнице. В доме царила полная тишина, нарушаемая лишь шорохом их шагов. Дверь в спальню Ардит в конце короткого коридора была открыта. Ним заметил, что покрывало и одеяло на постели откинуты: Ардит определенно готовилась – еще до того, как он пришел. Помнится, в каком-то давнем разговоре всплыло, что у Уолтера с женой разные спальни. В отличие от первого свидания месяц назад Нима уже не мучили угрызения совести, но он все же был рад, что ему не придется ложиться в супружескую постель.
Он снял с Ардит облегающее платье, которое ему так понравилось, и быстро сбросил собственную одежду. Они опустились на кровать – мягкую и прохладную.
– Ты была права: здесь удобнее, – прошептал он.
Затем нетерпение взяло верх. Он вошел в нее, и она, вскрикнув, всем телом подалась к нему. Несколько минут, и страсть была утолена. Ниму приходилось слышать, что некоторые мужчины после сексуального акта чувствуют себя выжатыми и опустошенными, порой гадая, зачем добивались его ценой стольких усилий. С ним самим такого никогда не случалось – сейчас он чувствовал себя обновленным и воодушевленным.
– Ты такой милый, такой нежный, – тихонько сказала Ардит. – Может, у тебя получится остаться на ночь?
Он покачал головой:
– Не сегодня.
– Наверное, я зря спросила. – Она провела пальцем по его лицу, прослеживая складки у рта. – Обещаю, Ним, я не буду жадничать, не буду тебя донимать. Просто приезжай иногда, когда сможешь.
Он пообещал – сам не зная, как ему удастся выкраивать время, учитывая работу и прочие проблемы, которые продолжали валиться на него каждый день.
– Я разбирала бумаги Уолтера, – сказала Ардит, пока они одевались. – Хочу отдать тебе документы, которые он приносил с работы. Наверняка их нужно вернуть.
– Конечно, я заберу.
Ардит показала три больших картонных коробки, сложенных в кабинете. Две Ним открыл: там были рабочие отчеты и письма – и быстро пролистал, пока Ардит готовила кофе на кухне.
Похоже, материалы касались тем, вызывавших у Уолтера Толбота особый интерес. Большая часть хранилась несколько лет и уже устарела. В одной папке были копии доклада о незаконном использовании электроэнергии, подготовленного Уолтером, и последующая переписка. Ним вспомнил: на тот момент доклад привлек к себе большое внимание среди предприятий коммунальной сферы и разошелся далеко за пределами ГСС. В результате Уолтер приобрел репутацию специалиста: как-то раз его даже привлекли в качестве эксперта к судебному слушанию на Восточном побережье, где ему пришлось выступать в суде, а доклад был приобщен к материалам дела. Позднее – вместе с этим докладом – дело ушло в суд высшей инстанции. Ним уже не помнил, чем все закончилось. Впрочем, сейчас это не имело значения.