— Насчет селить, кстати… Ким готов по первому свистку отправить к нам в СССР до сотни тысяч бойцов строительных частей. То есть просто бойцов, но на стройках они работать смогут неплохо. Потому я с ним предварительно договорился, что сначала в Гомель приедет тысяч пять корейцев, они там жилье построят, новые школы, ФЗУ и техникумы с общежитиями, а потом там же мы и корейскую молодежь на учебу примем. Не очень много, но даже если процентов десять учащихся там будут корейцами…
— И когда? Сейчас уже июль, пока они соберутся строить, пока приедут…
— Поставьте на линию Москва-Пхеньян четыре восемнадцатых Ила и пару Тушек… даже Тушек и не надо, шесть Илов — и по пятьсот человек в сутки сюда уже прибудут. А затем и на поездах по паре тысяч в сутки подтянутся. До октября они в Гомеле целый квартал жилья выстроят, а до весны и все училища и прочие учреждения — а наши затраты только на прокорм корейцев будут.
— А кирпич, цемент и прочее стекло там святым духом появится?
— А вот это уже пусть будет заботой партии: трудовой энтузиазм масс поднимать. Мощности нашей стройиндустрии задействованы процентов всего на восемьдесят…
— Ну да, потому что людей не хватает. Поздновато ты, партизан, начал беспокоиться по поводу матерей-одиночек, а то сейчас бы мы молодежь-то…
— А до войны и вопрос такой не возникал, и я был маловат.
— Да шучу я… а среди корейцев только строители будут?
— Солдаты там будут, но солдаты старательные. Правда, русского они почти и не знают, то есть мало среди них русский знающих, но вот на любых подсобных работах, где бригадами человек по десять-двадцать работать можно, с одним командиром, русский все же разумеющий, они нам помощь могут оказать большую. Да на тех же кирпичных заводах укладчиками…
— Вот и посылай тебя на серьезные переговоры! Мне же теперь придется чуть не круглосуточно… когда они приехать смогут? И насчет дополнительных самолетов мне с кем там договариваться?
— И поездов.
— С поездами проблем точно не будет: в МПС твоими программами на ЭВМ пересчитали загрузку Транссиба, и получается, что там можно до шести пар поездов в сутки дополнительно поставить. Да… приехали уже, беги домой жену радовать, а на днях в МПС зайди: тебя там наградили, получишь знак «Почетного железнодорожника». Вот смеху-то: ты и врач, и этот, как его, вычислитель-математик, и железнодорожник. Надо будет тебя еще почетным тракторостроителем сделать и автомобилестроителем, а то чего это ты у них не почетный еще? А если что пропустил, то ты напомни: вот увешаем тебя значками с головы до пят, будешь дома вместо елки новогодней на радость сыну. И… погоди секунду: а договора-то где подписанные?
— Точно, это я забыл. Вот вы, Пантелеймон Кондратьевич, в Пхеньян на неделе слетаете и все бумаги и подпишите, а я всего лишь простой Герой Кореи, обычный почетный гость товарища Кима, межправительственные договора подписывать я рылом не вышел. Впрочем, можете с бумажками не спешить: мы с товарищем Кимом уже обо всем договорились, работы уже начаты — а бюрократию можно и попозже провести.
— Ну ты и нахал! Впрочем, я даже рад, что в главном ты не изменился… ладно беги к жене и сыну и им от меня привет передавай. А мы с тобой уже на неделе поговорим, можешь пару дней отдыхать. То есть сегодня и завтра… до обеда. Договорились?
Глава 22
Август пятьдесят шестого для Алексея запомнился бесконечной суетой, связанной с подготовкой к новому учебному году. Потому что в МИФИ в июле провели «расширенный прием студентов», в основном на факультет вычислительной техники расширенный — а этих студентов требовалось все же где-то учить. Однако товарищ Лилье свое «соревнование» Липницкому «проиграл»: три первых корпуса к сентябрю вроде бы должны были достроить — но только достроить, а внутренняя отделка там еще и не начиналась (если не считать одетых в камень колонн подвального этажа), а вот в жилом городке были уже закончены четыре корпуса нового общежития для студентов и целых пять жилых домой «первой линии», то есть четырехэтажные (в них-то лифты ставить и не предполагалось).
Но кроме жилых корпусов в городке был практически закончен и «офисный», десятиэтажный корпус, в котором предполагалось впоследствии разместить институт программирования, и именно его было решено использовать в качестве временного учебного. Не особо большой актовый зал вполне можно было и в качестве потоковой аудитории использовать, а уж для проведения семинаров там помещений было более чем достаточно, даже несмотря на то, что внутреннюю отделку успели закончить только на четырех первых этажах.