Этот, кроме простенького передатчика, притащил на орбиту огромный надувной шарик, и этот шарик выдержал около трех десятков оборотов вокруг планеты до того, как лопнул на жарком солнце. Но и после этого сдувшуюся оболочку несколько недель в небе можно было разглядеть. Но Алексей Павлович за свою жизнь уже столько спутников повидал, что особо за небом даже не следил (хотя пару раз вместе с Соной он на уникальное творение человеческого разума' и взглянул). А на состоявшемся вечером седьмого «вручении заслуженных наград» узнал, причем практически случайно, что Челомей по отдельному поручению Сталина к своей баллистической ракете просто подцепил в качестве ускорителей еще две первых ступени, и именно благодаря им спутник на орбиту и вывел. А все баллистические расчеты этого «корявого чудовища» были выполнены как раз на «большой» машине «товарища Воронова», за что Алексею еще одно «Знамя» (на этот раз «Трудовое») и вручили. Причем даже не за ЭВМ, а за разработанный Алексеем язык программирования…
На награждение в Кремль было и Сона приглашена, причем отнюдь не в качестве гостьи: ей тоже орден товарищ Сталин вручил. Официально — «за разработку программного комплекса, существенно улучшившего медицинское обслуживание советского народа», а на самом деле…
Товарищ Сталин, вручая ей орден, тихо сказал:
— Сона Алекперовна, вы же понимаете, что писать в постановлении о том, что студентка награждается за руководство кафедрой в университете несколько… нелепо. Но так как именно ваша кафедра программу для поликлиник и разработала… И я искренне надеюсь, что это будет лишь первой из ваших высоких правительственных наград.
А во время «торжественного ужина» молодая женщина с огромным удивлением прослушала семичасовой выпуск новостей: радиотрансляцию, судя по всему, специально в зале запустили. И диктор сообщил, что «сегодня в Кремле товарищ Сталин за выдающиеся достижения в советской науке наградил товарища Сону Воронову и ряд других товарищей».
Вечером (то есть совсем уже вечером) Сона включила приемник, чтобы в десятичасовом выпуске новостей еще раз услышать свое имя, но в этом выпуске о состоявшемся награждении уже ничего не говорилось. А Алексей, внимательно новости выслушавший, тихо заметил:
— Все же венгры допрыгались… ладно, пошли спать, больше ничего интересного по радио не скажут. До завтра уж точно ничего…
Глава 24
— Что будем делать с венграми? — голос Иосифа Виссарионовича был усталый, ведь ему пришлось всю ночь работать.
— Я предлагаю ничего не делать, — первым ответил ему Лаврентий Павлович, который тоже сидел с красными от бессонной ночи глазами, — если они хотят потерять всю помощь со стороны СССР, то нам не стоит их заставлять жить хорошо. Раз уж они сами себе злобные буратины…
— Кто?
— Черт, привязалась эта поговорка партизанская… Я предлагаю просто немедленно с ними разорвать все контракты и оставить их в покое, пусть что хотят делают. Херов, который, кстати, уже полгода минимум как предупреждал о том, что венгры взбунтуют, особо уточнял, что нам, то есть социалистическим странам, будет даже полезно, если Венгрия с социализмом порвет: в других странах увидят, к чему это приводит и уже бунтовать не станут. А венгров уж точно не жалко, Ватутин был совершенно прав.
— Мы ваше мнение выслушали, а что другие товарищи… Станислав Густавович, что мы потеряем, разорвав с Венгрией торговые контракты?
Струмилин, о чем-то задумавшийся и, похоже, за словами собравшихся не очень следивший, встрепенулся, на несколько секунд замер,«переваривая» вопрос Сталина, а затем как-то не особо уверенно ответил:
— Потеряем? Да ничего мы не потеряем, только сэкономим миллионов триста рублей. Из существенных поставок оттуда интерес представляли только автобусы, но сейчас, когда под производство ЗиС-127 новый завод запускается, мы на каждом автобусе просто не будем терять по тридцать с лишним тысяч рублей. А все прочее… Минрадиопром уже приступает к производству ламп, по качеству заметно превосходящих продукцию Тунгсрам, консервы… товарищ Живков, если мы их в Венгрии покупать перестанем, до потолка от радости прыгать будет и своими поставками перекроет в разы отмененные венгерские. А по речфлоту… в Сормово у нас и так давненько уже народ ворчит: они проекты разрабатывают, а производство уходит за границу. Если им просто дать деньги, которые венграм мы за теплоходы речные платим в течение года, то у нас появится новая верфь, выпускающая судов вдвое больше, чем все венгерские верфи изготовить смогут. И, кстати, наши окажутся на треть дешевле.