А вот к нынешней работе Алексея привлекали довольно многие. Еще зимой ИПП «привлекли» к разработке программ для контроллера, управляющего ракетами, разрабатываемыми в КБ товарища Королева. Привлекли, так как Дмитрий Ильич Козлов, который был конструктором новой ракеты Р-7, решил на волне всеобщего увлечения вычислительной техникой, использовать такую технику для непосредственного управления своей машиной в полете. Идея оказалась очень прогрессивной, ведь вместо механического «программатора» весом под два центнера на ракету поставили контроллер весом в пару килограммов. И во время тестовых стрельб облегченная ракета доставила на камчатский полигон имитатор боеголовки массой почти в пять тонн. Но пока сами программы готовились на перфоленте, а читалка для перфолент уже весила килограммов десять, а кроме того, программа готовилась «сильно заранее» и она просто физически не могла учитывать возникающие во время полета отклонения, так что разброс в пять километров у Козлова считался нормой. А ракета Челомея, увешанная датчиками, уже в полете проводила корректировку всех отклонений, связанных с погодой, давлением атмосферы и индивидуальными особенностями ракетных двигателей — и у нее отклонения получались менее трехсот метров. Но челомеевская ракета и была «попроще», и двигателей на ней меньше стояло — а программы управления ракетой готовились у него в КБ заметно больше года, так что в Подлипках «без посторонней помощи» запрограммировать контроллер за вменяемое время возможности точно не было. Вот ИПП и «припахали»…
Припахали именно институт, а не лично Алексея — но ему легче не стало: хотя в институте уже работало полтора десятка относительно грамотных программистов (и почти сотня «малограмотных», коими были взятые «на полставки» старшекурсники факультета вычислительной техники МИФИ), грамотных постановщиков задач там не было. Впрочем, из вообще почти не было, даже если Сону считать, так как «чистые математики» пока именно прикладные программы составлять вообще не умели. Ведь «простой математический расчет» и рабочая прикладная программа — это понятия, имеющие мало общего.
Но работа «на Королева» позволила Алексею узнать, что, во-первых, на весну был запланирован запуск «тяжелого спутника» — и его готовили без использования бортовой вычислительной машины, а во-вторых, что приказом товарища Сталина товарищу Козлову уже был выделен куйбышевский завод, при котором Дмитрию Ильичу предстояло и свой проектный институт создать. А «не узнать» это было уже невозможно: товарищ Козлов отправил Алексею (на этот раз лично и персонально) на два десятка молодых программистов, которых он сам «запланировал» принять на работу в начале лета. Вероятно, Дмитрий Ильич просто не знал, что выпуск в МИФИ происходит в начале весны после защиты дипломов на шестом уже курсе…
А на четвертом и на пятом курсе случаются лишь защиты курсовых проектов — и Соне в качестве такого курсового дали разработку как раз клиент-серверного приложения с базой данных. Без уточнения, в какой области такое приложение будет использоваться, а просто разработку «модельного образца», но так как у молодой женщины уже имелись очень интересные наработки, то она (при существенной помощи мужа) доводила до рабочего состояния систему для поликлиник. И вполне рабочий прототип (то есть систему на основе локальной сети поликлинике) она уже почти довела до рабочего состояния, но на этом останавливаться не стала и занялась (лично, без помощи своей группы) доработкой драйверов сети до уровня, позволяющего работать и в «глобальной» сети. Аппаратная-то часть уже работала, а в программной на первый взгляд требовались довольно небольшие улучшения…
Похоже, что о ее работе товарищ Пономаренко кое-что услышал не только из разговоров в гостях у Вороновых (куда он заезжал раза по два в месяц), и в начале мая к Соне (именно к ней) Пантелеймон Кондратьевич привел еще одного гостя. Первого секретаря компартии Белоруссии товарища Патоличева, и Николай Семенович совершенно всерьез предложил Соне свою систему внедрять в Минске. А когда уже Алексей ему объяснил, что для этого потребуется и почему минчанам на присутствие его жены рассчитывать точно не стоит, разговор сразу же перешел на конструктивные рельсы. Точнее, его туда уже Пантелеймон Кондратьевич развернул: