В конце мая пятьдесят седьмого года первое электричество выдала в сеть Воронежская АЭС имени товарища Берии. Лаврентий Павлович распорядился в тех краях поставить сначала «маленькую» станцию, причем «имитирующую» энергетический блок атомной же подводной лодки. То есть, как узнал Алексей, на лодке намечалось два реактора ставить, а на станции поставили только один и мощность новенькой АЭС составила всего пятнадцать мегаватт, но само здание станции было выстроено в расчете на размещение в нем до пяти таких «небольших» реакторов. Не пяти одинаковых: в дальнейшем там предполагалось «обкатывать» и все будущие реакторы подводных лодок, а так как обкатка зачастую требует разного рода ремонтов и переделок, рядом с «энергетическим» корпусом поднялся и корпус «ремонтный», представляющий из себя очень неплохо оборудованный завод. Ремонтный завод выстроили в некотором отдалении от электростанции, в трех километрах, рядом со строящимся жилым городком «атомных энергетиков», и на нем работа шла и днем, и ночью: на электростанции уже устанавливались два новых реактора: один конструкции товарища Доллежаля мощностью уже в двадцать мегаватт, а второй — конструкции товарища Африкантова, на целых двадцать пять, но их пока еще «недопроектирвали» и на заводе делались разные «новые узлы» (большей частью после проверочных испытаний тут же отправляемые на переплавку). А Алексей об этом всем узнал практически «случайно»: ему Лаврентий Павлович поручил обучить программированию две группы инженеров (соответственно доллежалевских и африкантовских) и «по возможности» помочь им в разработке программных моделей проектируемых изделий. Однако в детали проектов он, понятное дело, не вникал: все же, хотя он и учился в «атомном институте», именно «атомных» знаний он там не набрался. Но сам факт появления новой АЭС эго порадовал.
Тем не менее в жизни чаще сказки сказываются гораздо быстрее, и намеченный на весну запуск «тяжелого спутника» командой Королева не состоялся: все же мощности ракеты для этого просто не хватало. Поэтому был запущен спутник «попроще», весом чуть меньше полутора тонн, похожий на спутник-3 из «предыдущей реальности». Но только похожий: на нем и приборов поставили побольше, и корпус чуть ли не наполовину «обклеили» кремниевыми солнечными батареями. Однако принципиальным «отличием» было то, что из-за «избытка электричества» (солнечные батареи выдавали семьдесят ватт мощности) на спутнике была установлена гироскопическая система ориентации и он в космосе летал, не болтаясь как какашка в проруби, а всегда поддерживал «нужную» ориентацию. Что, конечно, и обеспечивало побольше электричества для всех приборов, а главное — позволяло и приборы «направлять в нужное место». А поскольку среди всех приборов была и очень интересная фотокамера…
Не совсем фото: на основе видикона была изготовлена камера, позволяющая сделать снимок (довольно паршивого качества), записать его в цифровом формате на бортовой магнитофон и в нужный момент передать картинку за Землю. И одна группа в ИПП как раз разрабатывала для этого спутника управляющую всем этим оборудованием ЭВМ. То есть саму ЭВМ изготовили на заводе «САМ», а в ИПП написали для нее нужные программы и, что Алексей счел очень важным, разработали драйвера, позволяющие и с Земли посылать команды на фотографирование нужного, и — что было еще интереснее — загружать в машину новые программы.
На запущенном спутнике такая опция никому, правда, была и нафиг не нужна, но как задел на будущее… На не самое близкое будущее, но все же: вся космическая программа шла под руководством министерства обороны, и товарищ Булганин очень положительно отнесся к предложению товарища Челомея о создании орбитальной боевой группировки. А в рамках этой концепции возможность перепрограммирования уже летающих спутников заранее предусматривалась…
Сам Алексей ни атомными, ни космическими проектами не занимался, но не смог не заметить, что эти проекты (и особенно «космический») сильно помогли в деле скорейшего строительства новых предприятий, выпускающих микросхемы. Потому что «маленький» процессор считал «медленно» только в режиме эмуляции «большой ЭВМ», а свои двадцать восемь коротких команд он выполнял со скоростью около пяти миллионов в секунду, а для управления теми же ракетами особо сложных и точных вычислений и не требовалось. Поэтому когда товарищ Патоличев начал в Белоруссии строительство новых заводов, армия ему в этом деле очень сильно помогла. И солдатами-стройбатовцами, поднявшими новые цеха буквально на пару месяцев, и ресурсами, позволившими все же цеха эти выстроить, и деньгами конечно. Армия, понятно дело, деньги сама вроде не зарабатывает, а только тратит, но ведь деньги-то — это не бумажки или там циферки на счетах в банках, деньги — это мера овещественного труда. А трудиться и солдаты в состоянии, особенно на строительстве дорог и домов для населения, и вот это населения свои «меры» за солдатский труд армии отдавало в той или иной форме, так что офицеры армейских институтов, работавших над проектами обеспечения полупроводниковых заводов оборудованием и сырьем, премии получали как раз этими деньгами. И рабочие военных предприятий, оставаясь поработать сверхурочно, тоже обеспечивались деньгами, которые солдаты для этого заработали.