Саму же бумажку он тогда счел представляющей лишь сугубо «исторический интерес», но все же во время изучения фармакопеи он потратил пару месяцев (исключительно «личного» времени, пользуясь возможностями перехода) на более углубленное изучение вопроса — а теперь он счел, что документ этот имеет интерес сугубо практический и решил сделать так, чтобы он в текущей реальности никогда и не появился, однако проделать это было очень непросто. Хотя бы потому, что в прошлой жизни он лишь поверхностно изучил способы изготовления некоторых препаратов, вообще не предполагая, что когда-то кому-то это может понадобиться…
А теперь прошлые «случайные» знания выглядели исключительно полезными, ну а воплощать «теорию в практику» ему помогала большая группа фармацевтов с опытного завода. И помогали ему все с огромным энтузиазмом: Алексей сотрудникам (и работавшим на фабрике студентам) рассказал о «борьбе народов за освобождение от колониального ига», и товарищи сделали свои (хотя и не очень верные) выводы. Выводы-то были неверными, а вот результаты их работы оказались очень даже «верными», так что к началу ноября Алексей все же начал постепенно «возвращаться к нормальной жизни».
И начал обучать жену вождению автомобиля, хотя Сона особого энтузиазма в этой учебе и не проявляла. Алексей долго не мог понять, почему у нее освоение «личного легкового транспорта» идет с такими трудностями, ведь в свое время Алексей Павлович дочку обучил вождению буквально за пару дней. Однако «программистская привычка» внимательно рассматривать все условия задачи помогла и с этим ему разобраться: девушке ростом меньше метра-шестидесяти и весом под сорок пять килограммов было просто физически очень трудно справляться с довольно тяжелым управлением. Поэтому еще до того, как в Москве выпал снег, он с обучением жены покончил, поняв, что для нее это всего лишь форма изощренной пытки.
Однако мысль о том, чтобы посадить Сону за руль, он не отбросил, а решил к проблеме подойти с другого конца. Совсем с другого, правда, сильно жалея о том, что теперь у него нет даже принципиальной возможности «учиться в паре институтов одновременно». Учиться-то невозможно, но со студентами из других институтов общаться никто запретить не может! А сейчас в МАДИ, если он ничего не напутал, учился будущий его преподаватель в этом институте, про которого среди студентов ходили очень интересные байки. В частности, рассказывали о том, что он мог стать выдающимся конструктором легковых автомобилей, но его «сожрал» шарлатан от автомобилестроения Юрий Долматовский, через своего знаменитого брата добившись его увольнения из НАМИ. Насчет достоверности байки у Алексея были серьезные сомнения, но в том, что у этого товарища конструкторский талант имелся, он был совершенно уверен, так что с парнем точно стоило пообщаться. А помочь найти его (ведь Алексей лишь примерно знал, где его вообще искать можно) могли товарищи, с которыми у «партизана» неплохие отношения все еще сохранились…
Василий Кузовкин был в институте на хорошем счету: и учился весьма неплохо, и общественной работой занимался. Вот только на кафедре к нему отношение было все же немного настороженное: уж больно много отсебятины он допускал в курсовых работах. А ведь курсовые в МАДИ большей частью делались в рамках государственных проектов, и то, что парень зачастую игнорировал некоторые аспекты заданий, сотрудников кафедры не сильно радовало — но формально придраться к работе оказывалось сложно, да и все понимали, что конструктор без фантазии — это совсем не то, что старались сделать в институте из студентов. Так что в целом сам Василий чувствовал себе уверенно и даже для диплома подобрал себе тему практически самостоятельно. Но внезапно все как-то наперекосяк пошло…
Еще на праздничной демонстрации к нему подошел замзавкафедрой и сообщил, что по поводу его дипломной работы с ним хотят поговорить какие-то «важные люди», причем поговорить они почему-то желают «немедленно». То есть все же не на демонстрации, а на следующий день, так что Василию завтра на кафедру, несмотря на то, что будет суббота, опаздывать крайне не рекомендовалось. Настолько не рекомендовалось, что неявка или даже опоздание могло поставить под вопрос продолжение обучения в институте. И это уже перед подготовкой к диплому!