Прибежали врачи, но я зашипел на них так, как кошка, защищает своих котят. Они остановились резко. Мне стало понятно в этот момент, что я смогу. Я должен и я это сделаю. Я освободил грудь мужа и приступил к реанимации. Врач сказал:
– Первая минута пошла. Один, два, три, кислород. Один, два, три, кислород. – Я резко нажимал на сердце, пытаясь сделать так, чтобы оно продолжало биться, потом прислонялся к губам и вдувал в них воздух. Потом повторял. Врач повторял за мной. Правила реанимации говорили о том, чтобы второй человек следил за временем, пока первый реанимирует, и повторял вслух действия.
– Вторая минута пошла. Раз, два, три, разряд. Раз, два, три, разряд. Теперь нужно было добавлять ток. Я понял, что Хирос не дышит, но продолжал усиленно делать реанимацию. Врач повторял вслух то, что я делаю, мониторы противно пищали.
– Пошла третья минута. Включить обратный отсчет на мониторе. – Медсестра нажала какие – то кнопки, раздался ужасный писк, я снова зашипел. Это отвлекало меня.
– Последняя минута. Раз, два, три, кислород. Раз, два, три, ток.
– Тридцать секунд. – Черт, Хирос, пожалуйста, не оставляй меня, прошу тебя!
– Двадцать секунд. – Я заорал врачу:
– Блять, заткнись уже!
– Десять секунд! Господин Иезекиль, внимание, через пять секунд пойдут последние пять секунд, вам нужно прекращать. – Я гневно посмотрел на врача и продолжал отчаянно реанимировать Хироса. В палату вбежал Марис, готовый оттаскивать меня от тела Хироса. Я посмотрел на него и зарычал. У него на глазах были слезы.
– Пять. – Пожалуйста, Хирос!
– Четыре секунды. – Пожалуйста, не умирай, прошу тебя!
– Три. – Нет, пожалуйста!
– Две, прошу приготовиться.
– Одна, – и через один удар моего сердца, – стоп реанимация! Внимание, прошло пять минут. По Закону Аргеада, мы обязаны остановить реанимацию. Всем стоять, господин, уберите руки от тела. – Я замер, все замерли в комнате. На меня смотрело два врача, три медсестры и Марис. Он уже вытянул руку к моей, Хирос по прежнему не дышал. Я прекрасно понимал, что должен закончить реанимацию. Вышло пять минут, и я обязан прекратить эту чертову реанимацию. Если я продолжу – меня ждет смерть, а Хирос может исчезнуть навсегда, в его тело может прийти Перешедший, такой как я.
Но, Хирос сделал это для меня. Он самый родной человек здесь, в этой Вселенной. Он тот, кто заботился обо мне, он любит меня, а я – люблю его.
– Любимый, прошу, вернись ко мне! – Оторванные мной от него руки снова опустились на грудь Хироса и я приступил к реанимации. Врачи вдохнули с ужасом и замерли на месте, так и не выдохнув. Марис открыл рот, но я посмотрел на него так, что он застыл. Я смотрел на всех, кто был в комнате, я продолжал реанимацию. Врачи были в шоке, они были в ужасе, их лица были перекошены, но они как заколдованные смотрели на меня и на то, что я делал. Древнее правило, уж они то, как врачи, прекрасно знали, о чём идет речь. Это Закон, это – древний обычай. Нельзя его нарушать. Это правило, за нарушение которого, грозит смерть. Смерть притягивает к себе, это было неприемлемо, но, и притягательно. Они смотрели и ничего не могли сделать, а я продолжал нажимать на грудь снова и снова, а когда все пришли в себя и кинулись ко мне, я лёг на Хироса и продолжал реанимировать, пока они не оттащили меня и не швырнули в угол комнаты. Начался Хаос.
Я кусался, орал, впился зубами в медсестру, пнул ногой Мариса. Из моих глаз лились слезы. Все, кто был в палате, оттаскивали и отпинывали меня от Хироса. Они были в ужасе. И даже Марис. Он уже присустсвовал на моем Переходе, но сейчас был в не меньшем ужасе, и я видел это по его лицу.
Я орал, вырывался и плевался, умолял дать мне еще пару минут. Звук резкого вдоха оглушил нас всех. Мы замерли, все взгляды устремились на Хироса. Это он вздохнул, выдохнул со свистом, потом еще, потом еще раз и затем, открыл глаза. Теперь и я был в ужасе, потому что не знал, Хирос ли это очнулся, или тот, кто как и я, совершил Переход. Это означало бы смерть для всех, кто находился в этой комнате. Мои руки похолодели, в глазах потемнело.
Глава 15.
Хирос моргает и смотрит вокруг невидящими глазами. Постепенно я замечаю, как его зрение фокусируется. Он обводит комнату взглядом, останавливается на нас. Его взгляд выражает удивление и это само по себе не очень хороший знак. Я помню, как сам удивленно озирался вокруг, когда совершил Переход.
– Где я, кто я? – Врачи в шоке. Я затаил дыхание. Я точно помню, что сказал нечто подобное. Что я, блядь, натворил? Я взялся руками за голову понимая, что скоро она слетит с плеч.