– Прежде, чем уложить камни, – говорил он, – ямы выстелите лыком, или берестой, по центру положите камень. Он убережет продукты от порчи и всякой живности, только плотно прикрывайте. Через неделю действие камней заканчивается. И ещё, как камни уложите, надо их активировать. Для этого достаточно произнести внятно и громко «ХОЛОД», брать после этого камни в руки не советую, обморозите руки в момент.
– Здорово, Семен, – раздалось рядом. Семен открыл глаза – перед ним стоял священник отец Мирон.
– Что, умаялся?
– Здравствуйте, батюшка, – подымаясь, приветствовал его Семен.
– Сиди, чай не в церкви, – остановил его отец Мирон, – подвинься. Духота, наверное, дождь скоро пойдет.
– Егор обещал, что ещё два дня подержит погоду, – взглянув на небо, сказал казак.
– А вы и рады, не телитесь. Не бережете чародея. На него смотреть жалко, опять исхудал, под глазами круги черные. Это ж, сколько сил надо тучи по небу гонять, – неодобрительно покачал головой священник.
– С чего это мы его не бережем. Да за него мы любому голову открутим. Но ведь и урожай собрать надобно, чего зимой есть будем, ежели сейчас время упустим, – возмутился Семен.
– Как же вы без него раньше обходились? – спросил батюшка, хитро прищурив один глаз.
– Тяжело приходилось, святой отец, тяжело, – признался казак и потянулся к кувшину. – Кваску не желаете?
– Жинка готовила?
– Не, дочурка старшая, – Семен невольно улыбнулся в усы, вспоминая Дарью, – хозяюшка вся в мать пошла. А квас лучше матери навострилась готовить.
– Давай попробую, – заинтригованный похвалой, согласился батюшка, – У Светланы твоей квас всегда был отменный. Священник сделал несколько больших глотков, пролив немного на рясу.
– И впрямь хорош, холодный, аж зубы ломит.
– Егор перед уборкой холодильные камни раздал, вот и блаженствуем, – пояснил Семен.
– Чудно.
– Батюшка, можно один вопрос задать, уж больно давно он меня мучает? – произнес казак.
– Задавай.
– Вы знаете, что я не всю жизнь был в казаках.
– Да.
– Двадцать лет назад я жил в городе и самого детства слышал, что церковь отвергает всякое волшебство, магию, экстросенсорику. Сейчас церковь практически признала их. Вы, батюшка, не призываете нас отказаться от услуг чародея, да и сами прибегали к его услугам. Как это не противоречит нашей вере? Я хоть и пользуюсь заговоренными вещами, но меня это как-то тяготит. Не хотелось бы идти против веры, ведь только благодаря ей я здесь, у меня счастливая жизнь, семья, дети, любимое дело. – Семен закончил говорить и посмотрел на священника, ожидая ответа. Прежде, чем ответить, батюшка почесал затылок, собираясь с мыслями.
– Понимаешь, Семен, православная церковь одна из древних организаций, если её можно так назвать. Ей уже не одна тысяча лет, и как ты знаешь, она была основана людьми, пусть даже и услышавшими господа нашего, но людьми. Они донесли до людей волю господа, и, передавая её, люди волей или неволей добавляли к ним своё виденье мира. А были и такие, кто, являясь посредником между богом и людьми, преследовали свои корыстные интересы. Они, прикрываясь волей божьей, выдумывали правила и запреты, чтобы им легче было управлять паствой. А теперь представь. Что таким служителям противостоит человек, который может остановить кровь, заживить рану, разогнать облака, чтобы сохранить урожай. Это прямой удар по их власти. Не в силах объяснить, церковь объявляла всех, кто посмел покуситься на власть, еретиками, обрекала их на мучительную смерть на костре. Я же считаю, любой талант – даром божьим, если он идет на благо людям. Так что, Семен, пользуйся и помни – настоящая вера здесь, – батюшка постучал по груди, – а не в книгах. Книги лишь помогают проникнуться верой, – отец Мирон хотел еще что-то сказать, но замолчал. Он приложил руку ко лбу, загораживаясь от солнца. – Семен, похоже, кто-то к тебе спешит.
Казак посмотрел в сторону, куда показывал батюшка. На дороге, идущей от хутора, поднимались клубы пыли. Через какое-то время, стал слышен цокот копыт, а вскоре показался и сам всадник. В седле, впереди него сидел младший сын Семена, Василий.
– Здравствуйте, батюшка, – поздоровался первым делом со священником всадник.
– И тебе доброго здравия, сын мой, – ответил поп.
– Чего случилось, Никита? – спросил Семен, которого начали одолевать нехорошие предчувствия.
– Атаман объявил сбор. В станице захватили школу, – быстро проговорил посыльный, едва успевая перевести дыхание.
– Рассказывай, я пока вещи соберу, – сказал Семен и принялся собирать нехитрый скарб.
– В одиннадцать часов неизвестный микроавтобус проскочил патруль и направился к станице. Хлопцы из патруля обстреляли машину, но те на спущенных колесах успели дотянуть до школы. Они сторожа Николу убили, детвору в заложники взяли. Требуют машину, водки и денег, – быстро ввел в курс дела посыльный.
– Кто из наших на месте? – спросил Семен.
– Когда я уезжал, оба патруля обложили школу. Атаман приказал собрать твою сотню и пластунов.
– Понятно. Васька, дорогу к Михалычу через овраг знаешь? – обратился казак к сыну.
– Да, батя.
– Бегом к нему, я его жду на хуторе. Пусть домой не заезжает, у меня запасная шашка и пика есть. Самострел, я знаю, он всегда с собой таскает. Скажи, чтобы не переодевался, сейчас не до формы, – отдав поручение сыну, Семен обернулся к патрульному. – Слазь, возьмешь мою кобылу. Твоего мерина я на хуторе оставлю. Посыльный не стал спорить с авторитетным казаком, а молча слез с коня. Семен вскочил в седло и оглянулся на неубранное поле:
– Эх, чуток не успели, – произнес он с сожалением.
– Езжай, Семен, не волнуйся, – сказал батюшка, вставая, – а я здесь за тебя управлюсь.
Священник засучил рукава рясы и направился к косилке, из которой посыльный пытался распрячь кобылу.
– Не спеши, сын мой, – остановил молодого казака священник, – тут до хутора всего пара верст, пешком дойдешь. Лошадка здесь ещё нужна.
– Мне ещё на два хутора поспеть надо, – попытался возразить посыльный.
– Тогда чего стоишь, давай бегом, – рявкнул батюшка.
Семен пулей влетел во двор своей усадьбы. Он соскочил с коня, бегом направился в дом. Оказавшись в хате, Семен увидел, что форма и оружие лежали на большом, обеденном столе.
– Коня я уже оседлала, – раздался сзади голос Светланы. – Пошли, умоешься, а то весь в грязи. Не подобает сотнику перед казаками в таком виде появляться.
– Ты права, – согласился Семен, тем более до прибытия Михалыча есть минут пятнадцать.
– В бане вода и нижнее бельё приготовлены, – второпях произнесла казачка, быстро собирая еду в походную сумку.