– Я думал, что им конец, – выдохнул Кузьмин, который наблюдал за всем этим, затаив дыхание.
– Я тоже, – произнес Соловьев, потрясенный увиденным не меньше Кузьмина.
– Может, надо было предупредить их всё таки, а?
– Лучше надо было готовиться, – в ответ произнес маг, – об этом течении сведения есть во всех справочниках. И если бы эти красавцы не рисовались перед публикой, а поднялись километра на четыре выше, их так бы не швыряло.
– А этих куда несет? – воскликнул Кузьмин, вновь поднеся бинокль к глазам.
Еще один из гигантов пересек почти незаметную границу аномалии, и его тут же подхватил мощный поток и стал вертеть. Юрий, наблюдая за разворачивающимся действием, почувствовал, как тошнота подымается к горлу.
– Каково же сейчас этим беднягам там, если меня от одного вида мутит, – подумал он.
Между тем остальные участники гонки сделали нужные выводы и изменили курс. Один из них стал быстро набирать высоту, оставшиеся решили обойти аномалию.
Дирижабль, который по глупости то ли капитана, то ли хозяина на всей скорости пытался проскочить воздушное течение, кидало из стороны в сторону, как щепку в море в приличный шторм.
Хозяин воздушного судна « Золотой Дракон» стоял, вцепившись в поручни под смотровыми окнами. Его лицо было рассечено, и струйка крови стекала по щеке, это раздражало мистера Ли, но он не решался отпустить поручень даже на секунду. Мистер Ли оглянулся – капитан сам стоял за штурвалом, его лицо также было порезано в нескольких местах. Белый китель, который так красиво смотрелся на фоне окружающей роскоши внутренних помещений дирижабля, сейчас был весь в крови.
– Чен, Брюс, как кормовые двигатели? – закричал капитан, стараясь перекрыть шум ветра, бушующего за бортом.
– На пределе, капитан, но ещё держатся, – ответил невысокий китаец, привязывая себя ремнем к стойке.
В этот момент раздался такой скрежет, что всем показалось, будто огромный зверь царапает своими когтями обшивку, пытаясь разорвать её и пробраться внутрь. Мистер Ли вновь бросил обеспокоенный взгляд на капитана. Тот стоял с белым, словно мел лицом, но голос его был тверд, когда он отдавал команды.
– Всем двигателям в вертикальном положении максимальная мощность, – гремел голос капитана. – Носовым реверс.
Даже сквозь скрежет и вой ветра стало слышно, как надрывно гудели двигатели, в салоне запахло жженой резиной. По корпусу пошла вибрация, и она усиливалась с каждой секундой.
Мистеру Ли показалось, что капитан намеренно хочет погубить судно, сводя с ним какие-то свои личные счеты, но в горле стоял ком, который никак не удавалось проглотить.
Вдруг срежет, стал стихать, а вслед за ним и вибрация. Порывы ветра хоть всё ещё сотрясали судно, но в них не было уже той ярости и неистовства, что несколько минут назад.
– Носовые стоп, – скомандовал капитан, – первому и второму двигателю снизить мощность на десять процентов. Угол прежний. Третий, снизить мощность на сорок процентов, четвертый десять. Пятый и шестой минус десять процентов угол пятнадцать градусов.
Дирижабль подымался все выше, постепенно вырываясь из непредсказуемого воздушного течения. Спустя пять минут можно было разговаривать, не надрывая голоса.
Мистер Ли облегчено выдохнул, его сердце по-прежнему бешено колотилось в груди, а вот ком в горле постепенно таял. Когда мистеру Ли стали доступны другие чувства, кроме страха за свою жизнь, он почувствовал слабость. Ноги предательски дрожали, а пальцы никак не хотели отпускать поручень, в который вцепились. Ли закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, как его учил его личный тренер кун-фу. Это помогло, сердце постепенно успокаивалось, вернулся контроль за своим телом. Он выждал ещё пару минут, пока слабость в теле не ушла, а коленки перестали дрожать, мистер Ли, подошел к стоящему за штурвалом капитану.
– Хорошая работа, капитан, я рад, что не ошибся в вас, – произнес он, и больше не чего не говоря, направился к себе в каюту.
– До входа в аномалию осталось два километра, – доложил штурман.
– Андрей, мы что, пойдем через эти ворота ада? – спросил Кузьмин, зная заранее ответ.
– Ага, – ответил маг, усаживаясь в позу, в которой он обычно медитировал.
– Андрей, – голос Юрия излучал тревогу, не столько за себя, сколько за Аглаю.
– Попрошу мне не мешать, – жестко прервал Соловьев, – если хотите, чтобы я выполнил свою работу.
– До входа в аномалию осталось пятьсот метров, – доложил штурман.
– Юра, что происходит? – шёпотом спросила Аглая, которая только что вошла в рулевую рубку.
– Ш-ш-ш, – приложил палец к губам Кузьмин, кивнув в сторону мага, погруженного в транс.
– До входа в аномалию осталось сто метров, – доложил штурман.
– Юра, мне страшно, – стиснув руку мужа, тихо произнесла женщина.
– До входа в аномалию осталось пятьдесят метров, – последовал доклад.
В рубке повисла напряженная тишина. Вокруг мага появились еле заметные всполохи, через мгновение они стали ярче, а затем силовой кокон, который окружал мага, рассыпался, как стеклянная ваза, по которой нанесли внезапный удар. Осколки энергии, достигнув пола, превращаясь в маленьких светящихся змеек, которые с удивительной быстротой метнулись к каждому, находящемуся в рубке, и в следующее мгновение люди очутились каждый в своем силовом коконе.
– До входа осталось двадцать метров.
Аглая с удивлением рассматривала силовой кокон, от энергии кожу слегка покалывало, а волосы шевелились. Ощущение было схоже с тем, которое испытываешь, стоя под линией высоковольтки.
– До входа десять метров.
– Пять. В следующие мгновение дирижабль прилично тряхнуло.
– Ой, – вскрикнула Аглая и ещё крепче вцепилась в мужа.
– Есть контакт, – констатировал штурман.
Воздушное судно больше не трясло, зато послышался звук, словно кто-то натирал корпус судна песком. Вместе со звуком появилось зеленоватое свечение, идущие от корпуса дирижабля. Мир за окном благодаря свечению изменился. Небо было уже не голубым, а скорее, розоватым, с размазанными пятнами зелёного цвета. Также стало видно само воздушное течение, его беловатые линии тянулись из-за горизонта и немного напоминали волны-барашки. Иногда эти линии сплетались, становясь по объему равными самому дирижаблю. И если воздушное судно натыкалось на такое сплетение, следовал сильный толчок. После нескольких столкновений пилот сделал должные выводы и старался обходить эти сплетения, благо они двигались совсем медленно. Другим моментом, портившим настроение от созерцания окружающей красоты, стали шары. Поначалу их не заметили, но примерно минут через пять из белых нитей течения выскочил небольшой шар. Он, переливаясь всеми цветами радуги, подлетел к дирижаблю и облетел его, производя впечатление разумного существа.
– Ой, какая прелесть, – восторженно вскрикнула Аглая, первой увидев шар, – что это такое?
Шар тоже заметил женщину и остановился напротив смотрового окна, в которое смотрела Аглая. Проплыв какое-то время рядом шар приблизился, но, коснувшись зеленого свечения, отлетел, словно его ударило током.
– Да оно разумное, кажется, – произнес Кузьмин, пораженный поведением шара.
Шар, немного полетав, вновь вернулся к дирижаблю. Он осторожно приблизился к смотровому окну и плыл рядом в потоках воздуха какое-то время, а затем снова попробовал коснуться корпуса. Результат был тот же, но на этот раз шар улетел, не пытаясь более преследовать дирижабль.
– Может, нам все показалось, – неуверенно сказала Аглая, когда молчание затянулось.
– Ага, всем сразу, – усмехнулся Стас, и тут же получил подзатыльник от старшего товарища.
– Нет, навряд ли милая, массовые галлюцинации редкое явление, – так же усомнился Кузьмин.
– Тогда как это объяснить? – спросила Аглая.
– Я не знаю, – пожал плечами Кузьмин – Может, свечение позволяет нам видеть в новом диапазоне.
– Смотрите! – закричал Зайцев, показывая на большое смотровое окно по левому борту.
У Кузьмина неприятно заныло под лопаткой, когда он увидел, как к ним из белых нитей течения стали выплывать шары. Их были сотни, некоторые размером не превосходили предыдущий, зато другие были просто огромные – несколько метров в диаметре.