– Па, тебя! – и унесся обратно к себе, что-то напевая. Улыбнувшись на это «па», Матвей прижал трубку к уху и услышал голос Василия:
– Нас вычислили, Соболь. Ко мне заходили гости.
– Ко мне тоже. Может быть, это твой приятель из К… э-э… из этой новой «контры»?
– Зачем ему наносить визит в стиле охотника, если он сам предложил сотрудничество? Нет, это не «Чистилище», это кто-то другой.
– Ко мне приезжали из двух «контор», как сказал Стас. Одни на «жигуле», другие на «саабе».
– Парень у тебя глазастый, да и соображает неплохо. Небось, и номер запомнил. Что будем делать?
– А ничего… пока. Пусть появятся еще раз, предъявят полномочия, а там посмотрим.
– Я на твоем месте увез бы всех из города на некоторое время.
В пути от Москвы до Рязани они успели поговорить на все интересующие обоих темы, в том числе и о предложении Валерия Шевченко работать на «ККК». Но Матвей твердо ответил «нет», а Василий, сам в душе склонявшийся к такому же решению, знал друга достаточно хорошо, чтобы предлагать ему «подумать». Если Соболев говорил «нет», то это было «нет!».
– Приезжай вечером ко мне, переночуешь, – предложил Балуев, оценив молчание Матвея. – Или я могу к тебе, у тебя места побольше.
– Созвонимся.
Матвей положил трубку, и тотчас в ухе тихо пискнул «тревожный зуммер», всколыхнулись тонкие поля местных эгрегоров – растений, архитектурных сооружений: в облако пересекающихся человеческих пси-сфер вторглись чужеродные элементы, возникло ощущение неловкости, неудобства, заставившее напрячь все органы чувств. И в следующее мгновение в прихожей раздался звонок в дверь.
– Я открою, – возник у двери Стас.
– Стой! – негромко, но так, что побледнела Кристина, сказал Матвей. – В комнату! Ты тоже! – Он задвинул коляску с девушкой в спальню и открыл дверь.
Как и ожидалось, их было двое. Не вооружены. Тренированы в меру. Опасны, но не остро, в аурах – цвета индиго и желтое с зеленым: служители какого-то государственного культа, привыкшие по долгу службы быть актерами, верящие в «ложь во спасение», уверенные в своей силе. Не «шестерки», но и не «боссы». В общем, люди служивые, причем из какой-то государственной спецслужбы, имеющей право задерживать любого. ФСБ? Угрозыск? ГУБО?..
– Здравия желаю, – чуть ли не козырнул один из позвонивших, длинный, коротко стриженный, лет тридцати. – Вы Матвей Соболев?
Армия, догадался Матвей. Кадровики. Неужели Ивакин или Дикой оставили где-то сведения обо мне?
– Он самый. А вы, если не ошибаюсь, из «Смерша»?
Гости переглянулись. Второй, поплотнее и помоложе, с каштановыми волосами, нахмурился.
– Может быть, впустите? Надо поговорить.
– Говорите здесь, что вам нужно, и проваливайте.
– А вы не слишком-то гостеприимны, Соболев, – укоризненно проговорил высокий. – Что ж, буду краток. Я, как вы правильно догадались, полковник Холин из военной контрразведки, а это майор Меркулов. Вы же, насколько нам известно, бывший сотрудник ВКР, мастер перехвата, ганфайтер, как называют таких сотрудников.
Лицо Матвея осталось неподвижным.
– Короче, полковник.
– Ты что о себе… – не выдержал второй гость, но Холин жестом остановил его.
– Мы пришли к вам с предложением начальства вернуться в «Смерш». Обстановка такова, что остро ощущается нехватка квалифицированных кадров. – Полковник достал плотный толстый конверт без каких-либо надписей и знаков, протянул Матвею. – Это сводка по Управлению, можете ознакомиться. Там же телефон, по которому вы должны позвонить в случае принятия решения.
Матвей покачал головой, не собираясь брать конверт.
– Дела ВКР меня больше не касаются. Я уволился… по собственному желанию. Так и передайте своему начальству.
– Да что ты о себе возомнил! – снова взвился спутник Холина, хрустнув пальцами. – Тебе предлагают по-хорошему…
– А что, могли бы и по-плохому?
– Александр, остынь, – сказал Холин, с любопытством оглядывая стоявшего в непринужденной позе Матвея. – Он не из тех, на кого можно давить…
– Да я…
– Остынь, я сказал. Извините, Соболев, мы несколько взвинчены последними событиями… убийством генерала Голышева… в общем, есть проблемы.
– Это ваши проблемы. Всего хорошего.
Матвей вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Двое потоптались на лестничной площадке – Матвей видел их сквозь дверь зыбкими стеклянными силуэтами – и начали спускаться вниз. Через несколько минут они вышли из дома, подъехала бежевая «семерка» и увезла их.
– Что им было нужно? – тихо спросила Кристина, выезжая из гостиной.
– Предложили работу, – спокойно ответил Матвей, беря ее за холодные руки.
– Не волнуйся, все будет хорошо.
– Ты согласился?
– Нет. – Матвей подхватил Кристину из коляски, с болью ощутил, как похудели ее бывшие когда-то сильными и красивыми ноги, понес на кухню, где хлопотала Бася Яновна. – Вот и мы. Стас, ты идешь?
– Не хочу, я занят, – донесся голос мальчишки.
До вечера Матвей оставался в доме Сумароковых, как мог успокоил Кристину, позанимался со Стасом, поболтал с Басей Яновной, а потом с Кристининой мамой, но так и не решил, что делать. Хотя понимал, что Василий прав, и Сумароковых надо каким-то образом вывезти из города. Но куда – он не знал.
В девять вечера Матвей позвонил Василию и сказал, что ночевать будет дома, на что Балуев ответил, что приедет к одиннадцати.
Когда Матвей садился в машину, начинался дождь, превратившийся в ливень к тому времени, когда он подъехал к себе домой. Оставив «таврию» во дворе на сигнализации, Матвей шмыгнул уже было к подъезду, но увидел под деревом чью-то маленькую сжавшуюся фигурку. Шагнул к ней, с трудом узнавая недавнюю знакомую, Ульяну, которую выручил у обменного пункта валют.
Девушка промокла до нитки, будучи без зонта, замерзла и дрожала, как осиновый лист. Матвей вспомнил о ее существовании только сейчас, подумав, что случайных встреч, подобных этой, но бывает.
– Что вы тут делаете? Ждете кого-нибудь?
– Вас.
– Меня?! Зачем? Впрочем, выясним потом, пойдемте ко мне, обсохнете, попьете чаю, согреетесь…
Глаза Ульяны, темные, загадочные, и без того большие, стали еще больше.
– Вам нельзя домой, там вас ждут…
– Кто? – Матвей почти без усилий и головной боли вошел в меоз и определил, что в его квартире действительно находятся люди. Как, впрочем, и во дворе, и в подъезде. Это могли быть только те, кто приезжал к Сумароковым на авто дипломатического класса «сааб». Но в отличие от представителей военной контрразведки «дипломаты» были вооружены. Мгновение Матвей прикидывал, что предпринять, но его опередили. От квадратной бетонной загородки мусорного контейнера отделились две фигуры, из-за грузовика вышли еще двое, и наконец, со стороны арки показались трое парней, отрезая все пути к бегству.
В принципе Матвей мог бы уйти и при таком раскладе сил, но решил все же посмотреть, что будет дальше. Мучил только один вопрос: как Ульяна, по ее словам – студентка медицинского института, могла узнать о засаде?
– Садитесь в машину и ждите. – Матвей протянул ей ключи от «таврии». – Запритесь изнутри.
– А вы?
– За меня не беспокойтесь. Я скоро вернусь. – Он быстро пошел к подъезду, справедливо полагая, что в данный момент останавливать его не будут.
На лестничной площадке задержался, чтобы обезвредить двух верзил, делающих вид, что они увлечены разговором. Еще одного придавил в прихожей парень прятался за дверью и, конечно, понятия не имел, что существует приемы нейтрализации противника, занимающего подобное положение.
На шум из кухни и гостиной выглянули молодые люди с одинаковыми короткими стрижками и в одинаковых комбинезонах полувоенного типа, недавно вошедших в моду.
– «Без окон, без дверей полна горница людей», – прокомментировал Матвей хладнокровно, погрозил пальцем амбалу на кухне, вытаскивающему пистолет. – Не шали, малыш, я могу рассердиться. Вы и без того нарушили право экстерриториальности частного владения.
Из-за спины парня в гостиной вышел еще один гость, высокий, широкоплечий, тонкогубый и прозрачноглазый, в каждом движении которого просматривалась ленивая грация хищного зверя. Наверняка командир отряда.
– А вот и хозяин пожаловал. – Он сделал приглашающий жест рукой. – Проходите, есть разговор.
Матвей молча зашел на кухню, не обращая внимания на напрягшегося бойца, налил себе кружку грейпфрутового шипучего тоника и, прихлебывая, проследовал в собственную гостиную.
– Говорите быстро, что надо, и выметайтесь.
Прозрачноглазый вожак засады засмеялся.
– Вы мне нравитесь, Соболев. Моим солдатикам есть чему у вас поучиться, – говорил он с едва уловимым акцентом.
– Короче, я сказал.
Парень у двери дернулся было к Соболеву, но тут же тихо лег на ковер, прижав руки к животу и раскрыв рот.
Командир оценивающе глянул на него, потом на Матвея, глаза его, презрительно-наглые, умные, злые, еще больше посветлели, сузились. Только теперь он начал соображать, что стоящий перед ним в расслабленной позе хозяин, пьющий сок мелкими глотками, противник серьезный и неординарный. Он еще не встречался с агентами уровня «абсолют» и считал, что рассказы о них – это все легенды и мифы. Но этот парень не играл «супера», лихого и хладнокровного, он был «супером», самым крутым профессионалом из всех, с кем когда-либо приходилось сталкиваться Паулю Артуровичу Кийку.
– Ну? – коротко бросил Матвей, допивая сок. Усмехнулся, понимая, какие чувства переживает сейчас незваный гость; точно такие же пережил Вася Балуев когда-то, но в отличие от этого, светлоглазого, Вася оценил его сразу, с первого взгляда.
– Мы представляем организацию, которая нуждается в специалистах вашего класса, – произнес прозрачно-глазый. – Хотите работать с нами?
– Точнее. – Матвей начал сердиться. – Я не играю втемную. Что за организация? Что за работа?
– Работа знакомая, – гость пожал плечами, – перехват. Оплата в твердой валюте. Организация – военная.
– Я и так это понял. Но – нет!
– Подумайте…
– Вы слышали? Нет. Перед вами я ответил «нет» еще одной организации, родственной вашей, и то же самое повторю любой другой. Разговор окончен.
– Жаль. Я думал, профессионалы всегда могут договориться. А вам не страшно… за свою семью? За друзей? Ведь с ними может что-нибудь случиться… – Гость не договорил, мгновенно оказавшись в полусогнутом положении с вывернутой рукой, причиняющей неимоверную боль при каждом движении. Легкость, с какой был проведен прием, не могла не восхищать, и прозрачноглазый командир засады в полной мере оценил возможности соперника.
– Я пошутил… отпусти…
Матвей вынул из его карманов пистолет «волк», «глушак» и кинжал, две звездочки сякэнов, офицерское удостоверение и только потом отпустил руку. Сдвинул брови, развернув удостоверение, текст которого был отпечатан на эстонском языке.
– Прибалт, надо же! Я так и понял – по акценту, только страны не определил. Ничего себе, куда тебя занесло, Кийк Пауль Артурович! Неужто и работу предлагал мне на родине, в Эстонии?
Кийк помассировал плечо, растянул в две бледные полоски губы, показав зубы.
– Соболев, ты только что подписал себе смертный приговор!.. – Он не успел договорить: удостоверение офицера эстонской полиции оказалось у него во рту.
Матвей наставил на него палец.
– Такие вещи в сердцах не говорятся! Человек я мирный, но запомни: если действительно что-нибудь случится с моими друзьями или родственниками, я найду тебя везде!
В прихожей вдруг раздался какой-то шум, что-то упало, и в проеме двери возник Василий с пистолетом в руке. Оглядел гостиную, кивнул сам себе: порядок – и бросил пистолет на диван.
– Я там помял немного кое-кого. Сразу понял, что это за тобой.
– Ты же говорил, что приедешь в одиннадцать.
– Мне позвонила какая-то дама, сказала, что тебя тут… – Василий обошел молча стоящего Кийка. – Что им от тебя надо?
– Понял? – Матвей спокойно вернул гостю «волк», но «глушак» оставил себе.
– Вам тут ничего хорошего не светит, господин вербовщик. Так что оставьте угрозы и сворачивайте команду. Кстати, вычислить вас будет нетрудно. «Сааб» номер А-010-АА с флагом, не так ли? Слишком заметная машина… для снобов. Настоящие профи приезжают поскромнее.
Кийк бросил запоминающий, исподлобья, взгляд, помог подняться своему подчиненному, забрал остальных, и дверь за ними закрылась.
– По-моему, ты нажил себе смертельного врага, – сказал Василий безмятежно. – Кто он?
– Одним больше, одним меньше… – не менее легкомысленно ответил Матвей.
– Капитан полиции эстонской столицы.
Василий присвистнул.
– Ни хрена себе! Ему-то ты зачем понадобился?
– Не думаю, что я понадобился эстонским спецслужбам. Скорее, он работает на какую-то из наших. Но они не из контрразведки, те работают не так. Это явно спецподразделение для каких-то десантных операций… Ну да Бог с ними, вряд ли они сунутся еще раз.
Василий скептически поджал губы, но возражать но стал. Матвей вдруг вспомнил о сидящей в машине Ульяне.
– Подожди-ка, я сейчас.
Он сбежал по лестнице во двор, но обнаружил «тав-рию» пустой. Ключи торчали в замке зажигания, на сиденье валялась заколка для волос, и кабина пропиталась тонким и нежным запахом французских духов «Диориссимо». Девушка исчезла.
Откуда же она узнала о засаде? – опять подумал Матвей. Или она… с ними? Видимо, придется навестить ее в институте. Он вспомнил, какими глазами смотрела на него Ульяна, и невольно улыбнулся. Такие глаза лгать не умели. Как и глаза Кристины. Было что-то общее у обеих, что отметил Матвей еще во время первой встречи с Улей, но у нее перед Кристиной было два преимущества: она была здорова – это раз, и два – походила на спутницу инфарха из снов Соболева, обладающую редчайшим типом красоты…
Визит эстонского «специалиста» с его командой оказался не последним. На следующий день позвонил некто, обладающий простуженным голосом, и предложил встретиться в одном из баров Рязани для «взаимовыгодных» переговоров. Матвей тут же послал его гораздо дальше баров Рязани, однако простуженный не отставал и позвонил на работу.
Входя в курс проблем, возникших в фирме за время его отсутствия, Матвей хотел было снова послать его куда подальше, но настырный абонент упомянул имена Ивакина и Дикого, и Матрей согласился.
Афонин в своем офисе отсутствовал, а Соболев никому больше был неподконтролен, поэтому отпрашиваться не стал ни у Баблумяна, ни у Шаровского. Предупредил только секретаршу шефа Людмилу да своего зама по охране Вадима Пескова.