— Спасибо за предложение… Но — нет, — решительно отказалась я.
— Жаль, — девушка ДЕЙСТВИТЕЛЬНО выглядела расстроенной, — Если вдруг передумаешь, позвони мне, — она протянула мне листок, на котором был написан номер телефона.
Что происходит, чёрт побери?!
— Хорошо, — чтобы поскорее отвязаться от неё, я взяла листок и засунула его в сумку.
— Ну, пока, — девушка улыбнулась, — Жду твоего звонка.
— Пока…
Вадим
— Громов! Поднимай, мать твою, ноги! Бежишь, как беременная корова! — тренер, как всегда, не скупился на «комплименты». Особенно щедро он всегда осыпал ими меня.
Стоило мне налажать, Палыч спускал на меня всех собак.
— Ветров! Завязывай оглядываться на свою «подружку». Беги, мать твою! Вы что охренели совсем? — заревел тренер, — Я из вас, сукины дети, всю душу вытрясу сегодня! Упор лёжа приняли! Все, кроме Громова!
Футболисты, остановившись, упали на газон, заняв стойку на вытянутых руках.
— Отжимания на одной руке! Отжимаемся до тех пор, пока наша капризная принцесса — Громов, не научится бегать как футболист, а не как чёртова барышня из института благородных девиц!
— И раз! И два! — парни, повинуясь команде тренера, отжимались, касаясь грудью газона.
— Бежим Громов! Все, блять, с нетерпением ждут, когда ты научишься! — рявкнул тренер.
Я, сжав зубы, бежал по кругу стадиона.
— И раз! — парни опустились на согнутой руке, — И два! Громов, стоять! — крикнул тренер, когда я поравнялся с ним.
Я остановился и зло взглянул на него.
— Давай, Громов! Теперь ты командуй! — тренер взмахнул рукой в сторону парней.
Я, сжав кулаки, стиснул зубы. Желваки заиграли на скулах от сдерживаемой ярости.
— Хули молчим, Громов! Застеснялся?! — тренер, зло сощурив глаза, посмотрел на меня.
— Продолжаем отжиматься! — процедил тренер, смотря мне в глаза, — А мы с Громовым будем смотреть. Да, Громов?!
— И раз, и два. И раз…
Я опустился на газон и, закинув руку за спину, начал отжиматься с остальными парнями.
— Громов! А ну, встать! — рявкнул тренер, — Ты будешь командовать! Ты же на большее не способен?! Ты же даже, блять, бежать не можешь, да?!
Я встал. От злости перед глазами поплыла красная пелена.
— Всем встать! — крикнул тренер. Смерив меня злым взглядом, он посмотрел на остальных парней, — В раздевалку. Все свободны!
Мы развернулись и направились в сторону спорткомплекса.
— Громов, стоять! Я тебя не отпускал! — окликнул меня тренер.
Я, замерев, настороженно посмотрел на него.
— Значит так! — сказал тренер, когда остальные парни ушли с поля, — Я не собираюсь выяснять, что там произошло в твоей гребаной жизни. Но! — тренер поднял вверх указательный палец, — Я требую, чтобы это не отражалось на твоей спортивной форме и твоей игре.
Ты тут будешь выкладываться на все сто. Так, как ты можешь. Если ты, блять, тонкой душевной организации, которая реагирует на перипетии жизни — убирайся, нахуй, с моей команды. Я не желаю видеть, как ты гробишь свой талант и зарываешь в землю свои перспективы! Я уже неделю наблюдаю за тем, какую херню ты творишь на поле.
Я дал тебе достаточно времени и ждать больше не намерен. Или ты берешь свои грёбаные яйца в руки и играешь в футбол или убираешься нахрен с глаз моих! Понял?!
— Понял, — я посмотрел на тренера.
— Свободен, Громов, — тренер, отвернувшись от меня, зашагал в сторону спорткоплекса…
Глава 9
Аня
— Мамочка, я уже дома, — я, скинув балетки с ног, прошла в зал.
Мама сидела в кресле и, по обыкновению, вязала.
— Мамочка, ну сколько можно? — я обняла маму. Сколько себя помню, мама постоянно что-то вязала, пытаясь продажей своих изделий поправить наше материальное положение.
Мама одна вырастила меня, без чьей-либо помощи. Отца я никогда не видела. Мне было не известно, знал ли он вообще о моём существовании или просто предпочел о нём забыть. Во всяком случае, всё, что я знала о нём это то, что своим огненно-рыжим цветом волос и голубыми глазами, я была обязана его ДНК. Мама никогда не рассказывала о нём, а я и не спрашивала. Для меня — его просто не существовало.
Мама так и не вышла замуж, хотя могла бы… Возможно, она боялась, что я не уживусь с отчимом, а может быть всё ещё любила моего, так называемого, отца.
Когда я была совсем маленькая, я слышала, как мама плачет по ночам, думая, что я уже сплю и ничего не слышу. Я в такие моменты накрывалась одеялом с головой и тоже тихо плакала. Нет, не из-за отца, а от жалости к маме.