— Вы должны сказать мне, как это отразится на Оуэне.
— Вы узнаете все, — ответил Торн. — С вами двоими все будет в порядке. Я знаю вас. Я знаю таких, как вы. Я был на флоте, как и ваш муж. Вам нечего бояться. — Он продолжал смотреть на нее и вдруг спросил: — Хотите выпить?
Собравшись уже отказаться, она в последний момент решила уступить, чтобы хоть как-то разделить его переживания. Хотя и сама по себе идея была не такой уж неприемлемой.
Торн налил им обоим виски. Прикладываясь к своему стакану, Энн наслаждалась приглушенным сиянием огней города, красивой, ярко освещенной квартирой и мрачной элегантностью страдающего мужчины, который сидел напротив нее, насупив брови. Вскоре виски лишило ее мысли ясности и заставило пожалеть о потерянных днях воздержания от спиртного. Она почувствовала себя лучше после выпитого. «Оуэн, — подумала она, — что ты оставил мне?»
— Бывали когда-нибудь в Ирландии? — спросил Торн.
Она отрицательно покачала головой.
— Нет? Я поражен. Красота там неописуемая. А как насчет Ньюфаундленда?
Ей льстило, что он помнил о ее корнях. Но там она тоже никогда не бывала. А вот он, Гарри, бывал.
— Суровый край. Многие ньюфи перебрались в Бостон.
— Да. — Она понимающе кивнула. — Как мои предки.
— Они двинулись на юг и растворились там среди ирландцев.
— Правильно. Так получилась я.
— Я продавал там газеты в доках. — Гарри сдержанно усмехнулся. — Для многих моих покупателей я был первым в их жизни евреем. Кроме отца Кохлина. Вы, наверное, даже не слышали о таком.
— Слышала, — сказала она и покраснела, потому что хорошо знала о Кохлине. Ее дед делал большие пожертвования для раки «Маленького цветка».
— Пришлось хлебнуть немало горя в Бостоне, Энн. Но знаете, что я скажу вам? Я люблю этот город. Если бы у меня было время, я бы завел себе жилье на Бикон-Хилл.
— Чтобы лучше всего отомстить, надо просто хорошо жить, — напомнила Энн старую пословицу.
— Это единственная месть, которой я хочу. — Он произнес это с таким жаром, что у него затряслась челюсть. Они оба смотрели в пол. Торн щелкал суставами пальцев. — Мы пытаемся спасти спортивный бизнес, Энн. Вначале я был уверен, что это нам удастся. Теперь у меня появились некоторые сомнения.
— В таком случае, — спокойно сказала она, — не будет никаких местных представительств и никакого лодочного бизнеса.
— Я больше не тешу себя иллюзиями. Теперь я вижу, какие потери нам придется понести. Но теперь мне ясно, что именно можно спасти.
— Вы должны позаботиться об Оуэне, Гарри. Вы обязаны ему.
Ее прямота вызвала у Торна усмешку.
— Я пригласил вас по двум причинам, Энн. Во-первых, я хочу, чтобы вы услышали обо всем вначале от меня. Во-вторых, чтобы сообщить, что мы можем обеспечить ваше с Оуэном существование.
— Каким образом?
— Что бы вы хотели?
— Яхту, — выпалила она, не задумываясь, — и возмещение денежной суммы, если «Алтан» и «Хайлан» пойдут на дно. Мы будем писать книгу.
— И во что это обойдется? Написание книги? — добродушно спросил Торн.
— Недорого, — ответила она. — Для нас, во всяком случае. Мы, скорее всего, будем жить на яхте. — У нее зашлось сердце — ведь она заговорила о своей мечте. — Нас бы вполне устроила сумма, равная его зарплате с комиссионными за последние два года.
Гарри не отводил от нее взгляд и кивал, будто соглашаясь.
— Вы хладнокровная женщина.
— Вы же знаете, Гарри, я — в отца.
— Не будьте глупой. Оуэн найдет у нас хорошее место по своей части. Если захочет.
— Он хороший работник.
— И счастливый человек, — заметил Гарри. — Не беспокойтесь, мы позаботимся о нем.
— А как насчет фильма? — неожиданно для себя спросила она. — Он будет и дальше сниматься?
Взгляд Торна сделался безучастным.
— Что, опять этот Стрикланд? Да кому он нужен, фильм?
— Мне бы хотелось, чтобы работа над ним продолжалась. Это могло бы помочь нам. Если мы что-нибудь напишем.
Она уходила от Торна в веселом расположении духа — от виски и от охватившего ее ощущения свободы. Раз у них с Оуэном будут кое-какие деньги и яхта, то о судьбе «Алтан» можно не беспокоиться. Все дело в том, что жизнь у них проходила зря. Отсюда и вечная смертельная скука, которая сопровождала их существование. Оуэн был прав, выбрав гонку. Это наполняло жизнь чем-то значительным.
Шофер Торна припарковал «линкольн» в нескольких десятках футов от выхода на Семьдесят первую улицу. Направившись к нему, Энн сквозь пелену падавшего снега заметила на противоположной стороне фургон Стрикланда и после секундного колебания двинулась к нему. Подойдя поближе, она разглядела и самого Стрикланда, сидевшего за рулем. Он был один. Увидев ее, он опустил стекло.