— Ей нет сорока, — уточнил Стрикланд.
— Ей должно быть стыдно за себя, — продолжала Памела. — В ее-то возрасте. Имея прелестную маленькую дочурку. И по-настоящему великолепного мужа. Трахаться с таким презренным типом с улицы, как ты.
— Я не презренный тип с улицы. Верни фотографию на место.
— Боишься, что я запачкаю ее? Своими грязными лапами?
Стрикланд отвернулся и посмотрел на улицу. Утро было серым и дождливым.
— Мальчик, я ни за что не стала бы трахаться с тобой, если бы у меня был такой муж, как Оуэн.
Это развеселило Стрикланда, и он повернулся к ней.
— Не стала бы?
— Ни за какие коврижки, — подтвердила Памела. — Я бы хранила верность.
— Похоже, он действительно нравится женщинам, этот Браун, — заметил Стрикланд.
— Ты чертовски прав. — Голос Памелы потеплел. — Он настоящий.
— Тогда я, наверное, чего-то не понимаю.
— Это точно. Потому что ты шут из карнавального балагана, а он из высшего сословия. А она, по-моему, думает совершенно не тем местом.
— Мне кажется, она бесит тебя.
— Ты не знаешь, что такое любовь, Стрикланд.
— Все так говорят.
— Ты совратитель. Ты начинаешь делать свое дело, когда они еще не успели хлопнуться на спину.
— Значит, в этом есть необходимость, Памела. Иногда людям необходимо знать, что они такое.
— Ты — просто горстка горячих фисташковых орешков, — объявила Памела. — Именно так я представляю тебя себе.
— Угомонись, — посоветовал ей Стрикланд. — Повесь фотографию на место. Ты принимаешь слишком много наркотинов. И слишком долго валялась на дне жизни.
Она пошла назад к стене и запела, обращаясь к Энн на фотографии:
В фильме Стрикланда «Изнанка жизни» был сюжет, в котором Памела громко распевала несколько фривольных строк из «Дома восходящего солнца».
— Так что же ты будешь делать, Рон? Сбежишь с ней? — Она аккуратно приколола фото к доске. — Что?
— Я не знаю, — признался Стрикланд.
— Захотелось любви, — не успокаивалась Памела. — Кто бы мог подумать такое.
Покончив с овощным соком, она принялась за красное вино. Стрикланд присоединился к ней.
— Знаешь, — начал он, — существует такой уровень, на который она никогда не поднималась.
— И если кто-то способен поднять ее туда, — подхватила Памела, — так это только ты.
— Мне бы хотелось этого, — тихо проговорил он. Памела посмотрела на него и содрогнулась.
— Что это с тобой? Да ты маньяк.
Стрикланд вздохнул.
— Моя дорогая Памела… Кто подобрал тебя? Кто заставил просвещенную публику полюбить тебя? Кто смог понять тебя?
— Ты.
— Вот именно.
Она повернулась к нему с ухмылкой, чуть показывая зубы.
— Маньяк. Из карнавального балагана. Ты — аттракцион, притягивающий к себе людей. Такой же, как твоя мать.
— Ну что же, — сказал Стрикланд, помолчав немного, — мамаша была непростой штучкой.
Памела ушла, а он провел остаток дня в работе за монитором. Около четырех ему ответил Фэй. Они говорили о яхтах и о том, станет ли Фэй сниматься в фильме Стрикланда.
— Нет, сэр, — как-то по-военному ответил Фэй. — Я бы предпочел не делать этого.
— Ладно, тогда скажите мне вот что, — отступил Стрикланд. — Какие претензии у финнов? Оуэн получил их яхту или нет?
— Я могу высказать лишь свои предположения.
— Да?
— Ну что же, я считаю, что Мэтти, вероятно, собирался участвовать в гонке на их яхте и запустить эту конструкцию в серийное производство на Востоке. Но он не смог рассчитаться с финнами. Отказываться от участия в гонке он не хотел. Поэтому конструкцию скопировали в Корее, или на Тайване, или где-то еще, и он взял первую сошедшую с конвейера яхту.
— Чтобы идти на ней вместо построенной финнами?
— Совершенно верно, — подтвердил Фэй. — Это скоростная конструкция, и он мог бы победить на ней. Обеспечив ей такую рекламу, он потом запустил бы ее в массовое производство. Это как раз то, что надеется сделать Браун. Теперь, когда Мэтти, скажем так, отсутствует.
— Что представляет собой эта яхта?
— Я уверен, что сконструирована она хорошо. Другой вопрос, как она построена. Иногда это делается наспех и спустя рукава.
— Брауну она очень нравится.
— Браун просто осел. Извините, — спохватился Фэй, — я не то хотел сказать. Он всего лишь торговец.