Многие годы спустя, уже обосновавшись в Нью-Йорке и избрав его объектом своих съемок, он познакомился с историей ярмарки 1939 года. Война разразилась, когда она была в самом разгаре. Одна за другой страны, чьи павильоны стояли вдоль главной аллеи, оказывались оккупированными или вообще прекращали свое существование. А «Трайлон» и «Перисфера», эти символы прогресса, в конце концов были превращены в металлолом и переплавлены в пушки. Вопреки здравому смыслу этот факт вызывал в нем смутное удовлетворение, которое имело какое-то отношение к ярости его матери. Стрикланд умел обнаруживать и фиксировать свои подсознательные реакции, но не слишком высоко их ценил. В них было не больше смысла, чем в чьих-то других, просто, в отличие от большинства, он не испытывал соблазна отрицать их. Двое собственное дерьмо, — думал он, — и тут никуда не деться, разве что попробовать извлечь из него пользу.
Его такси — это разнесенный в клочья мир ярмарки 1964-го. Хромированная отделка ободрана до последнего дюйма. Обшивка лохмотьями болтается вокруг стоек. Тут постарался Вьетнам. Очевидно, ярмаркам не везет — ни в жизни, ни в бизнесе.
«Когда-нибудь, — подумал он, — я сделаю фильм о ярмарках и призраках, оставшихся после них.» Как заиграют эти старые фотографии с ярмарок, которые он ни разу еще не пускал в ход, да и звучавшая тогда музыка веселит душу. Никто не сможет обвинить его в том, что он повторяется. Когда такси прибыло к зданию финской авиакомпании, он все еще был погружен в эти раздумья.
Ступив в зону регистрации первого класса, он почувствовал, что ему не хочется расставаться с мечтами о фильме, так непохожем на другие. Те, которые еще не созданы, всегда видятся такими светлыми. Но в душе он чувствовал, что этого фильма никогда не будет, что ему не придется показать старые ярмарки или идущего на нерест лосося, погибающие тропические леса, или пиктограммы Охибуэя, или что-либо другое из того, что заслуживало внимания и иногда занимало его мысли. На самом деле Стрикланда больше всего на свете интересовало человеческое существо. Люди были главным объектом его внимания. И ничто иное.
10
— У вас академическое кольцо. — Женщина за стойкой напротив смотрела на руку Брауна. Это была стройная брюнетка в джинсах и кроссовках. Ее экспозиция была посвящена запатентованному астронавигационному прибору для северного полушария.
Браун покрутил на пальце свое кольцо — такие носили выпускники академии.
— Да. Выпуск шестьдесят восьмого года.
Шел первый день работы «Морского салона», открывшегося в Нью-Йорке на территории арсенала 42-го полка. Посетителей было немного, и Браун весь день сидел возле экрана, время от времени появляясь на нем, чтобы превознести до небес достоинства судов «Алтан». Ему уже порядком надоело слушать собственный голос.
— Мой бывший муж тоже окончил академию. Его зовут Чарли Брадуорт. Не приходилось встречаться?
— Никогда.
— Теперь он в Грин-Ков-Спрингс. Это там, где старые корабли превращают в бритвенные лезвия.
— Слышал о таком месте, — кивнул Браун.
— Нам пришлось также побывать на Гуаме. — Женщина оказалась словоохотливой.
Над ними нависали своими корпусами две яхты, сработанные на верфях «Алтан». Одна — «Хайлан сорок пять», не была безупречной, как Браун убедился на собственном опыте. О второй яхте — «Сороковке Алтана» — он был очень высокого мнения. Появляясь на экране, он без устали демонстрировал свое пристрастие к «Сороковке Алтана». На стенде рядом с ней сообщалось, что эта яхта — серийный образец той, на которой Мэтти Хайлан пойдет вокруг света. Тут же на фотографии красовался и сам Мэтти.
— Мне нравится ваш ролик, — продолжала беседу стройная брюнетка. — Он меня прямо-таки пьянит.
Браун не был уверен, что правильно ее расслышал в гудящей атмосфере салона.
— Ничего хорошего, — буркнул он, стараясь быть вежливым.
— Знаете какое-нибудь средство от этого?
— Нет. Я не пью.
Женщина засмеялась.
— А как насчет того, чтобы приглядеть за моей витриной?
Браун согласился, и она, продолжая смеяться, удалилась.
День подходил к концу, посетителей становилось меньше. Женщина все не возвращалась к своей астронавигации. У Брауна была с собой книга по истории военного флота, и он коротал время, читая о Трафальгаре. Нельсон и Коллингвуд атаковали франко-испанскую эскадру двумя отдельными колоннами, взламывая ее линейную оборону.
Прошло уже больше часа, с тех пор как женщина оставила на него свою витрину. Браун решил принять таблетку аспирина и отправился искать фонтанчик с питьевой водой.