— Итак, расскажи нам о своем доме. — Произнося это, Стрикланд не забыл чуть позаикаться.
Мэгги покрылась румянцем, сглотнула слюну и стала смотреть в сторону.
— Ну, он был построен в… 1780 году. И это был дом капитана. Владельцем его был капитан клипера, который ходил в Китай в 1785-м. Он возил туда женьшень. — Она бросила испуганный взгляд на микрофон, который подсовывал ей Херси. — А назад доставлял фарфор. И шелк.
— А в какой школе ты учишься? — перебил Стрикланд.
— Я учусь в «Маунт-Сент-Клэр», — заученно протарабанила девочка. — Я ученица младшего класса.
— Это монастырь?
— Нет, это обычная школа. Там есть несколько монахинь среди преподавателей, но большинство — вполне обычные люди. — Она в отчаянии огляделась вокруг. — А теперь не могли бы вы извинить меня? — И, не дождавшись ответа, выскочила из кухни.
— Конечно, — ответил девочке Стрикланд, когда ее уже и след простыл.
— Вы спугнули ее, — осудил его Херси. — У вас конфронтационная манера вести беседу.
— Я заказываю музыку. — Стрикланд покачал головой. — Таков мой метод. Она на взводе. Так же как и ее папа. И мама тоже. — Эти простые слова он произнес с каким-то оттенком отвращения. — Связка Браунов. Она очень непрочная.
Было слышно, как девочка взбежала наверх. Через некоторое время Стрикланд встал.
— А вот и мама, — сообщил он Херси.
Ему было видно, как к дому подъехала Энн. Она вышла из машины и открывала боковые ворота, что вели к гаражу с задней стороны дома. Поставив машину, она направилась к парадному входу. Стрикланд вышел к ней навстречу.
Она была в плотно облегающих бриджах цвета ржавчины, черных сапогах, спортивной рубашке с короткими рукавами и дорожной шляпе. В руках Энн держала пару желтовато-коричневых перчаток. Вид у нее был потрясающий.
— Как вы попали сюда? — удивилась она.
— М-Мэгги впустила нас. Вас это шокирует?
— Не думаю. Но мы не ждали вас.
— Я говорил вчера с вашим мужем, — объяснил Стрикланд. — Он, наверное, забыл вас предупредить.
Энн поджала губы и передернула плечами. Стрикланд старался вспомнить их разговор в аэровокзале. «Интересно, что я сообщил ей о себе, — пытался вспомнить Стрикланд, — в самый последний момент встречи?» Сейчас, стоя перед ней на лужайке, он не думал о ста двадцатипятифунтовом торте, в котором всего поровну. Его медленно пронзала боль желания, от которой становилось трудно дышать.
— Что он делает? — спросила Энн, кивнув в сторону Херси, который прошел на задний двор и смотрел поверх крыш города в сторону Зунда.
— Он готовится к съемке. Знаете, выверяет перспективу.
Она смотрела туда, где стоял Херси, а Стрикланд глазел на нее. Обернувшись к нему, она поправила ленту, которой были схвачены ее волосы на затылке, и по этому жесту он понял, что она ощутила его состояние.
— Оуэн должен вернуться в середине дня. Если вы сможете подождать до этого времени, я приготовлю вам ленч, — предложила она.
— Весьма признателен. Мы подождем, нам есть чем заняться. А ленч мы захватили с собой.
Когда она направилась к двери, он окликнул ее:
— Вы не будете переодеваться, не так ли?
Она не поняла его вопроса.
— Вы останетесь в этом наряде, да? Нам хотелось бы заснять вас именно такой. Это кое-что говорит о вашей жизни.
Она задержалась на секунду возле двери, словно раздумывая, слегка улыбнулась, тряхнула головой:
— Очень жаль, но думаю, что я переоденусь. Извините.
— Все в порядке. — Стрикланд проследил, как она скрылась в доме, и прошел к тому месту, откуда Херси обозревал окрестности.
— У нее великолепное тело, — объявил Херси. — Следует ли нам подчеркнуть это?
— Она большая сладкая стерва, — произнес Стрикланд. — Давай подчеркнем это.
— Эй, — воскликнул Херси, — сдается мне, босс, что вы втюрились.
Поднявшись наверх, Энн обнаружила, что Мэгги, включив видеозапись рок-концерта, пытается писать письмо.
— Он странный малый, не так ли?
— Этот человек ужасно противный, — скривила рот Мэгги, когда Энн вошла к ней, и, схватившись рукой за живот, изобразила приступ тошноты.
— Он задавал тебе вопросы?
— Что-то в этом духе. Он спрашивал, где я учусь. И я рассказывала ему о доме и прочем.
Энн стояла, сложив на груди руки и прислонившись к косяку двери в комнату дочери.
— В этом нет ничего необычного. Но сам он странный человек, тебе не показалось?
— Он неотесаный. И отталкивающий.