Она еще отпила из стакана.
— Гарри хороший человек.
— Ты что, не понимаешь, что Гарри и вся его компания брошены на произвол судьбы и расхлебывают кашу, которую заварил Мэтти Хайлан? Он может оказаться не в состоянии помочь тебе. Несмотря ни на что.
— Возможно, Оуэн напишет книгу обо всем этом. У него хорошее перо. Или сделает видеофильм. Его все знают в спортивном мире.
Кэмбл поднялся, подошел к телескопу и посмотрел на лежавшую внизу гавань. На стене рядом с ним висела картина, нарисованная эмигрантом из Восточной Европы и изображавшая ночную набережную, где тени бесстрастно соседствовали с яркими пучками света.
— Дела у Мэгги в школе идут хорошо, — сообщила Энн.
— Я позабочусь, чтобы она осталась в школе. Не беспокойся об этом. И твоему чрезвычайно щепетильному муженьку совсем не обязательно знать, кто платит.
— Пожалуйста, папа.
— Извини. Но мне известна его гордыня. Его представления о чести и тому подобное.
«Он говорит, как антрополог, — подумала она, — описывающий не без юмора представителя какой-нибудь экзотической и чуждой культуры».
— Очевидно, — продолжал Джек, — этот человек гипнотизирует тебя. Тебе пришлось даже дожидаться, когда он уйдет в море, чтобы повидать меня.
— Мы не приходим наверх, — сказала Энн. — Ты не приходишь вниз.
— Я так полагаю, что это загадочное путешествие оплачивается Торном и группой «Хайлан»?
— Да.
Кэмбл повернулся к окну и скрестил руки на груди.
— Просто фантастика, — заявил он. — Я не могу поверить в это, клянусь. Никогда бы не подумал такое даже о нем. Пойти вокруг этой проклятой земли!
— Просто ты не моряк, папа.
— Скажем, я просто не яхтсмен, — поправил Джек. Джек Кэмбл был несколько велеречив, чтобы сойти за пролетария нью-йоркской гавани, но ему нравилось представлять себя таковым. Он закончил Йельский университет в двадцать пять лет, сразу после Второй мировой войны, прерывая свою учебу на время службы в торговом флоте. Там он проявил себя способным матросом и продвинулся до палубного помощника капитана, совершив восемь переходов из Дейвисвиля в Ливерпуль и с десяток в Мурманск из Скапа-Флоу. До этого, между семестрами, он неоднократно был вынужден выполнять черные работы в местах лишения свободы, где ему часто приходилось защищаться с прикроватной цепью в руках. Короче говоря, он не испытывал ностальгии по своим юношеским приключениям.
Еще больше пришлось хлебнуть его отцу — выходцу с судоремонтного завода «Кингз Коув» на Ньюфаундленде. Буксиры Старого Джека и его брата Дональда завоевывали гавань с помощью своей эксплуатационной надежности и террора. Дела у них пошли в гору, после того как Старый Джек женился на дочери состоятельного торговца, чье семейство некогда прозябало в лачугах на берегах Широкого пролива.
— Если бы Оуэн стал работать на тебя, — сказала она, — было бы гораздо хуже. Слава Богу, что он не сделал этого.
— Он слишком хорош для нас. Слишком благородный.
— Я очень горжусь им, папа. — Она самодовольно улыбнулась, хотя знала, что это выводило его из себя. — И Мэгги будет гордиться.
— Я полагаю, — сказал Джек, — он избрал отличный способ сбежать от всего сразу.
— Это может потребоваться на какое-то время любому из нас.
— Что обычно говорится в подобных случаях? — спросил Джек. — Понять свои чувства, побыть самим собой, осознать себя и прочая брехня. Да я выжал из своих носков соленой воды больше, чем твой благоверный видел за всю жизнь.
— Он не пытается состязаться с тобой.
Джон рассмеялся так, словно и помыслить не мог о подобном состязании.
— У меня есть парни, которые любят ходить под парусом и которые, тем не менее, работают на меня, — произнес Кэмбл примирительно. — Они в восторге от его поступка.
— Он не похож на тех, кто работает на тебя, — заметила Энн.
— Чем же не похож?
— Он считает, что в жизни есть вещи поважнее, чем деньги.
— Может быть, я чего-то не понимаю? — спросил Джек. — Разве не из-за денег ты пришла сюда?
— Он полагает, что в жизни есть еще и другие ценности. Даже Гарри Торн понимает это, если хочешь знать.
— Мне кажется, что Гарри облагодетельствовал его из-за тебя.
Она уставилась на него.
— Что ты имеешь в виду? Кто тебе сказал такое?
— Все говорят, — отмахнулся Джек.
— Что с вас, мужиков, взять, — усмехнулась она, — у вас одно на уме.
— Твой муженек не внушил к себе уважения. — Джек Кэмбл продолжал в своем духе.