Ваше дитя — это часть вашей души. Чужой ребёнок – нет. И если вы (дух) тотально отождествлены с полем своей души (а именно это со всеми нами и происходит), вы — кошка, только что родившая своих котят. Вам будет больно на физическом уровне, а не ментальном или даже эмоциональном, хотя это вроде и не ваше тело. Там связка. Её не видно, но она сильнее стального троса.
Так что мой Милтон был, скорее всего, прав. Если бы не эта конструкция (душа плюс дух), не было бы жизни. Без души сидел бы себе дух в медитации и в ус не дул. А душа без духа бегала бы по лесу и не брала бы в голову, как не заразиться Covid; не мучилась бы оттого, чего ещё нет, но страшно от того, что оно может быть. Страх всё же — это чисто человеческое «убийство». А страх животного всего лишь инстинкт. Он никогда не рисует проекции плохой концовки.
В общем, показать причину — что именно превращает человека-духовного в человека-животное нельзя никак. Можно изобразить становление человека-животного. Так сказать, запечатлеть рост зла в ретро и перспективе. Или, на худой конец, показать попытки людей от него избавиться. Что-то вроде известного высказывания Аббата Фарии, что «Зло нельзя победить, потому что борьба с ним и есть жизнь».
– Но, может, возможно показать, как человек-животное превращается в человека духовного? – спросил я. Он, кстати, бросил рисовать и был весь во внимании.
– О, этого сколько угодно. Я могу тебе поведать…
Я не выдержал и перебил:
– Обожди, пожалуйста. Я много читал и знаю, что такое изменение героя, которое так нравится читателю. Но я не об этом. Я не видел ещё никого, кто мог бы показать саму формулу изменения человека ИМЕННО к лучшему... Что-то, что работает как система. Простую формулу. Без морализаторства.
– Что, и Быков тоже не знает её? – на меня смотрел пристальный взгляд Милтона из фильма «Адвокат дьявола» с легкой издёвкой. Казалось, он сейчас начнёт читать свой известный монолог. А потом я увидел плащ Воланда, и у меня потемнело в глазах.
Проснулся я в поту. Тут же схватил телефон и давай записывать свою «Таблицу Менделеева». Мысль-то рассеивалась, как утренний туман. Я аж задрожал, так боялся её потерять.
Формула превращения человека-животного в человека-духовного выглядит так: «Наступить себе на хвост», – успел я записать в блокноте. И написал так коротко потому, что эти слова были самые ёмкие — чтобы не потерять концепт. К нему у меня есть показательный случай из жизни.
Случилось это пару лет назад. Однажды ко мне пришёл сын моего клиента, парень лет восемнадцати. Его бабушку положили в больницу, а родителям нужно было срочно уехать в другой город по делам. Вся его обязанность была приходить к бабульке и приносить еду, а скорее (и это главное), просто побыть с ней часик-другой. В больнице старому человеку никогда не бывает хорошо, а в одиночестве – особенно.
Но тут ситуация! Как всегда в таких случаях бывает. На выходных собирается тусовка на даче у моря, да ещё там будет девушка, которая ему очень нравится. А тут бабулька в больнице. Парень пришёл ко мне и спрашивает: как я думаю, если он на выходные уедет, но оставит бабушке еду и всё необходимое, это будет приемлемо?
Я ему и говорю:
– А чего спрашиваешь? Тебя что-то мучает?
– Есть такое.
– Так что тебе ещё нужно? – резюмирую, – ты же сам всё чувствуешь.
А он молчит. Понимаете? Человек всегда чувствует косяк. Только не всегда может быть сильнее его. Не всегда он может наступить себе на хвост. Или вы думаете, что муж, который уходит из семьи, видя слёзы детей, которые отлично понимают, что происходит, делает это против своего вожделения? Как долг? «Ухожу к любовнице, ибо так нужно для спасения отечества!» – говорит он.
Нет, конечно. Он идёт к своему «счастью». Как Ефремов! «Это моё естественное состояние», – говорил он. Жалко... и злость берёт. И мужчина тот тоже — он уходит не из семьи, а навстречу своему кайфу — виляющему от счастья хвосту, который словно тень застилает разум.
Думаете, ему не плохо? Ещё как плохо! Тогда в чём дело, спросите вы? А в том, что стремление души сильнее, чем способность духа наступить себе «на хвост». Тот парень, как считаете, не уехал на свою тусовку? Уехал. Не смог (так я тогда думал, потому что ещё не знал, что же произошло).
Но тут есть момент. Он приближает нас к формуле. Рядом с этим парнем был тогда кто-то (это я о себе), кто всунул в тело его совести занозу. И теперь ему приходилось жить уже с этой занозой. И такие штуки не вытаскиваются у хирурга.