– Собственно, я уже на месте, – ответил я и подал ей руку, не забыв улыбнуться.
Больше мы не виделись. Странно, как бывает. Чувства могут исчезнуть, как красивый утренний туман на горных склонах. Ни желания, ни радости, а просто исполненный долг и холодные, чопорные вершины гор. Я потом не раз вспоминал эту историю. Как знать, что произошло бы, не примени я тогда свой приём и не обрати внимания на тех двоих.
– С другой стороны, – думал я, – если бы она мне мило улыбалась и проявляла симпатию, где бы была моя периферийка?
И тут, кажется, я понял своё больное место. «Ему покажешь медный грош и делай с ним, что хошь», – вспомнил я песенку кота Базилио и лисы Алисы из сказки про Буратино. Получается, что Буратино вёл кто-то СВЕРХУ, а не он сам. Или его должны были спилить на дрова почти сразу. Но тренировать своё слабое место я не решался. И вам не рекомендую. Попадая в лапы любви, отключайте любые приёмы, иначе всё испортите, как я в этой истории.
Доверьтесь своим ангелам, а не своему «просветлённому» эго.
Клубный пляж
Однажды я понял этот чудовищный трюк, который проделывает человек не по своей воле.
Я встретил его в клубном пляже. Бассейн, бирюза которого сливалась со стройными пальмами, полуобнажённые тела красоток, заставляющие усомниться в том, что ты в публичном месте, белоснежные палатки, зонты с шезлонгами — и всё это на фоне моря с белеющими вдали парусами. Рай.
Моя жена и её сестра занимались своими телами, методично размазывая крем по всем их частям, а я с интересом рассматривал само место — мы здесь были впервые. Его шезлонг находился рядом с моим. «Почему он здесь один?» – подумал я. Мужчины не ходят в клубные пляжи без дам. А если дам у них нет, они играют в карты или пьют в каком-нибудь кабаке, ища, где бы нарваться на приключения. Но они не лежат на топчане с улыбкой Дензела Вашингтона, посматривая по сторонам.
Я положил книгу на столик, кинул на него футболку и боковым зрением посматривал на соседа, который откровенно, словно пришёл его младший брат, наблюдал за мной. Это не было неприятно, но обращало на себя внимание. Наши взгляды встретились.
На шезлонге лежал мужчина лет пятидесяти, в шортах, с мускулистой фигурой, загорелый. Как я уже сказал, он был похож на киноактера Дензела Вашингтона, только светлокожий. Та самая улыбка подчёркивала его проницательный взгляд без ноток задабривания. Он приподнял свои тёмно-коричневые очки так, как в старые времена приподнимали шляпу, и кивнул мне.
– Вам не действует на нервы эта кислотная музыка? – спросил он вместо приветствия.
– Есть немного.
– Ладно, кислота! Хоть бы не так громко. Какой-то кошмар. Прям по психике бьёт.
– Да, психика — ещё та штучка, – сказал я, не особо желая поддерживать разговор.
– Это Вы хорошо сказали про штучку.
Он улыбнулся лучезарной улыбкой, протянул руку, и я почувствовал к нему странный, необъяснимый интерес. Мы разговорились, и позже он поведал мне свою историю. Скажу сразу — полную трагизма. Ну а пока он сообщил мне о своём открытии. Уж не знаю, прочитал он об этом где-то или это его инсайд, но мысль была шокирующей. Как бы между прочим, он произнёс:
– Любая психологическая травма рождает внутри человека фантом, который потом его и поглощает. Если, например, мать или отец ребёнка — деспоты, тот зачастую перенимает у них эту черту.
Я посмотрел на собеседника и почувствовал, как мои брови опустились к переносице. Что-то меня задело.
– Понимаете? – переспросил он. – Казалось бы, именно таким ребенок никогда и не должен стать, – теперь он смотрел на меня, как будто хотел получить подтверждение того, что я понял его мысль. – Его ведь донимали этим! Но именно так работает адская машина.
– Как по мне, – включился я в разговор, – это обычная психическая травма и её последствия.
– Да, да. Все только и болтают о психических травмах, но никто так и не дал объяснения, что это такое.
Я взял смартфон и, найдя нужную ссылку, начал читать: «Психологическая травма — это вред, нанесённый психическому здоровью человека в результате интенсивного воздействия неблагоприятных факторов среды».
– Да обождите Вы, – перебил он, но без раздражения, – будь то интернет или профессор в кабинете, везде, слышите, везде вы прикоснётесь к глупости!
– И в чём она? – удивлённо спросил я.
– Во всём. Не думаю, что люди понимают, что на самом деле из себя представляет вред, – ответил он мягким, спокойным голосом. – И я не о том, когда человека ударили. А о том, что даже если к нему и не применили физическое насилие, тем не менее — это был вред. Или ещё… – Он на мгновение замолчал, поправил зонтик, прикрыв им проникающие лучи, и продолжил: – Что вообще такое — психическое здоровье? Уверяю Вас, на эти вопросы знают ответ очень немногие. Вы так не знаете точно.