– Чувствуешь страх? – шум моря заставлял меня говорить громко.
– Ага, – выдавил он из себя.
– Закрой глаза.
– Вы чё! – заорал он.
– Я не трону тебя. Закрой глаза.
Он закрыл глаза, ещё крепче обхватив колени руками и прижав к ним голову.
– Представь, что ты стоишь у обрыва. – Я подошёл к нему ближе, чтобы не кричать.
– У-у-у – простонал он. – Господи, как страшно! Я не смогу самостоятельно его одолеть.
– Держи это, не отпускай. Просто не отпускай страх. Позволь ему литься на тебя.
– Не могу… жутко.
– Я знаю. Если не можешь, заканчивай, ничего страшного. Это и правда трудно.
Но Макс продолжал сидеть и постанывать. На лице его одна другую сменяли гримасы.
– Ещё можешь?
– Не знаю. Пока держусь. А есть ещё способы, как побороть страх?
– Нет. Это единственный. Страх нельзя побороть. В него нужно уметь входить, как нырять внутрь водоворота, чтобы уже на глубине уйти от давления. Продолжай. Представь, что ты стоишь у самого обрыва и на носочках.
– У-у-у-у — опять застонал он. – Помогите мне побороть страх, прошу Вас.
– Хорошо. Я помогу. Только ты держи его. Не отпускай страх. Будь с ним.
– Я взорвусь сейчас, голова как под электрощитком… И в груди словно жжёт.
– Хорошо… держать ещё можешь?
– Кажется, да… но очень плохо.
– Но держать можешь?
– Да… у-у-у…
Так мы простонали вместе хороших минут десять. Он стонал, а я был рядом. Вдруг Макс открыл глаза и посмотрел на меня с удивлением.
– Кажется, отпустило.
– Ты ещё чувствуешь страх?
– Нет... Как освобождение.
– Можешь подойти ко мне ближе?
Он встал, посмотрел туда, где кончался обрыв, и медленно пошёл в мою сторону. Остановившись за пару метров от края, он опять застонал.
– Что делать знаешь?
– Да.
Он закрыл глаза, и на лице снова появилась гримаса. Но Макс уже не стонал и медленно, шаг за шагом, двигался к обрыву, иногда останавливаясь. Я понимал, что дело сдвинулось. Он шёл. Медленно, даже очень медленно, но шёл.
– Как ты? – спросил я.
– По-прежнему...
– Ты заметил, что уже не спрашиваешь, как побороть страх?
Он молчал, и только по лицу можно было заметить, как он пытается сконцентрироваться.
– Всё правильно, – произнёс я. – Ты ещё испытываешь его. Он и не должен уйти. Но ответь мне: в чём разница между тем, что было десять минут назад, и сейчас?
Он посмотрел куда-то в сторону, а потом на меня:
– Трудно сказать… Хотя, знаете… Сам страх никуда не ушёл. Он как был, так и остался. Только вот я чувствую себя больше него, что ли. Я могу быть с ним, а не бежать от него.
– Точно. Вот так можно и на эшафот, и в тёмный подъезд, и на драку с молодчиками вроде того, что в кафе был, или когда ты один, а их толпа. Весь вопрос только в тренировках. И главное — в том состоянии, в котором ты сейчас, ты на связи с высшими силами.
– Я, кажется, понял. Мне может быть неприятен страх, но я как бы люблю его. Так?
Я улыбнулся и хотел сказать, что потом энергия страха покидает вовсе, и только после этого можно управлять опасной ситуацией, «держа руки в карманах». Но он эти слова не услышал.
«В карманах необязательно должны быть гранаты»…
Это был метод «Усиление» — основной приём управления сложными и нестандартными ситуациями. История не выдуманная, случай на обрыве реальный, рассказ Искандера, конечно, тоже.
Убить свою тень
История эта случилась прошлой зимой. Я спрятался на пару дней в своём срубе в лесу, и меня даже успело засыпать. Снег шёл без остановки уже второй день. На душе хорошо, в доме пыхтит буржуйка, а из окна даже ветви елей заметить становится трудно сквозь снежные хлопья – всё в белых шапках. И вдруг звонок.
Ко мне должен был приехать один человек. О нём стоит рассказать подробно, но сначала необходимо сделать одну ремарку: центральную идею, так сказать. И касается она… отстрела.
Уже прошло лет двадцать с момента моей встречи с Джорджем. Материалы, которые он мне оставил, долгое время были самым странным из того, что я встречал в своей жизни. Я буквально не мог оторваться от них, понимая при этом лишь мизерную их часть.
Среди прочих инструкций и статей однажды я наткнулся на записку. Она была написана от руки в отличие от остального материала, изложенного в печатном виде.
«Отстрел начался уже давно, – писалось в ней от первого лица. – Я бы не смог назвать даже приблизительную дату, когда всё началось. Но здесь важно другое — особенность этого действа. Она в том, что отстрел не определяется. В обычной жизни можно заметить теракт, потасовку, убийство или нападение. Можно определить отравление. Но в случае с отстрелом телу не наносится ущерб. Внешне человек остаётся в рамках обычных норм поведения. И то, что он уже отстрелен, удаётся определить только специалистам. Я являюсь одним из них».