– Главное здесь не то, что ты можешь выдерживать сейчас страх, а то, что у тебя есть намерение, чтобы он не проходил.
Сказанное создало короткое замыкание в моей голове, и я даже ничего не смог спросить.
– Вот в чём секрет всех самураев, – произнёс он тихо, – они отделяют энергию страха от его ментальной ловушки — идеи типа той, чтобы страх или сильный противник поскорее исчезли. Истинные самураи хотят смерти! Но это обман ума, а не идиотизм. Да, здесь нельзя обойтись без мужества, но без знания такое мужество превратит тебя в обычного самурая-идиота.
– Ты меня запутал! Обычный, истинный…
– Обычный самурай… глупец — это терпила. Он идёт на смерть как герой. Но так мы корову не продадим. Нам нужно сначала намерение, чтобы страх продолжал быть и, – на секунду взяв паузу, он посмотрел на меня, – … и одновременно, чувствуя его, начинать его кушать.
Он помолчал немного, дав мне это осознать.
– То есть, чувствовать страх и хотеть, чтобы он продолжал быть? Так? Но это же идиотизм! – воскликнул я.
– Смотри, – он начал что-то рисовать на листике карандашом. – Вот подъезд, – он нарисовал квадрат. – Вот ты, – он изобразил человечка. – А вот страх, – он добавил напротив человечка облако. – Ты и страх были лицом к лицу в этом подъезде, и страх тебя не съел. Хотя там никого и не было. Так ведь?
Я возмутился и заявил, что это не то же самое. Ведь встреча с бандитами настоящая, а это воспоминание. На что он ответил, что для ума нет разницы, настоящее что-то или вымышленное. Во что ты ему дашь поверить, то и будет реальностью.
– Ты и ум — не суть одно и то же, – сказал он в уже знакомом стиле, подняв палец.
– Но это запредельная способность! – тут же воскликнул я.
– Ничего запредельного. Просто нужно иметь намерение, чтобы страх не уходил. Это приём. Ты же уже это делал.
– Но тогда, в подъезде, я допускал, что те двое были нормальными людьми, а не бандитами. Да, мне было жутко, но что-то мне подсказывало, что они обычные люди. А тут всё ясно.
– Это неважно. Я тебе говорил: если ты включил приём, ты под тотальной защитой. Те двое ведь потом куда-то делись. Понимаешь? Работает приём, а не твой прогноз или анализ. В этом суть. Пойми, здесь нужно сделать вот какую штуковину: захотеть то, что обычно невозможно хотеть. Захотеть быть убитым.
– Но как? – взмолился я.
– Всё так же, как и в подъезде: начать хотеть испытывать энергию страха. Всё внимание на неё. К примеру, тебе на стол положили экскременты разных животных, а ты каждое блюдце подносишь к лицу и внюхиваешься в него, как будто это аромат розы. Но это не аромат розы. В этом вся разница. Обычно ты а) хочешь нюхать б) приятное, а здесь, а) ты хочешь нюхать б) неприятное.
– И всё? - спросил я.
– Нет, не всё. Главное, перед тем, как ты будешь применять этот приём, удерживать намерение хотеть неприятное как можно дольше. Эта часть за пределами психологии. Она главная. А потом уже техническая — испытывать неприятное.
– Понял, – ответил я, но он помотал головой.
– Что ты понял?
И тут я действительно понял, что я ничего не понял. Смотрел на него с выпученными глазами.
– Повторяю. Перед тем, как ты будешь применять этот приём (испытывать неприятное), нужно умудриться, – он на секунду замолчал, посмотрел мне в глаза, подмигнул и продолжил, – нужно умудриться удерживать намерение хотеть, чтобы неприятное продолжалось как можно дольше. А потом уже испытывать это неприятное.
4
А потом случилось это. Я впервые увидел смерть при жизни. Так и хочется сказать, что то, что Вы услышите — это послание с того света. Но Вы не поверите. Хотя, как знать. Говорю о реальных событиях.
Я почувствовал, что всё закончится плохо, когда увидел его. Он ведь послал меня на стрелку одного. А когда он показался передо мною, я понял: «Он что-то знает, из-за чего не решился меня пустить одного». У меня даже не было облегчения, которое бы возникло в любой другой ситуации, увидь я его рядом. Я смотрел, как он подошёл к чёрному бусику, постучал по окну, дождался, когда оно откроется, и показал пальцем в мою сторону. У меня внутри всё замерло.
Из машины вышли четверо и вместе с ним пошли в мою сторону. «Что он творит!» – подумал я и вытащил руки из карманов пальто, будто готовился вытянуться по швам, как перед начальством.
– А это что за пэрэц-мэрэц тут нарисовался? – с кавказским акцентом протянул один из четверых, обращаясь ко мне и показывая головой на Джорджа.