Я посмотрел на Джорджа. Его глаза были закрыты, а на лице – лёгкая улыбка. Такую же я почувствовал у себя. «Господи, – выдохнул я, – тот, кто кидал «палку», опознан».
По сути, я смог отделить мысль от эмоции, как и учил Джордж. Отделить страшную мысль от самого страха. Я осознал того, кто «кидает палку». Её кидал не я. Я — это тот, кто опознал кидающего. И этот «Я» умер.
6
– Приехали, – раздался голос с кавказским акцентом, и меня тут же осенило. Это было как в том фильме — «Области тьмы»: идея спасения звучала симфонией, одним аккордом, тактом и звуком.
– Послушайте, – сказал я сразу, как вышел из машины, обращаясь к главному. – Если Вы оставите в живых этого, – я кивнул в сторону Джорджа, – буду готов прямо сейчас ехать с Вами к нотариусу. – Я понимал, что мне нужно было показать свой новый мотив, типа до меня дошло… Иначе они бы не поверили. В этот момент из машины как раз выводили Джорджа.
– Одумался? – услышал я кавказский голос.
– Да пошли они на х… – я выругался. – Чего мне за них отвечать! Они со мной ещё за прошлую работу не рассчитались.
– Вот, тэпер я слышу слова мужчины. Пашли в машину, подпишешь всё. С нами нотариус.
– Я подпишу, но я же не идиот делать это без гарантий.
Сказано это был настолько спокойно, что я сам себе удивился. «Мертвые намного счастливее» – прозвучало у меня в голове.
– И что ты хочешь?
– Едем назад, вы отпускаете его, он мне перезванивает, я убеждаюсь по видео, что с ним всё нормально, и подписываю.
– Может тебя лучше прямо сейчас грохнуть?
– И зачем вам покойник? Покойники не подписывают документы.
Я говорил с таким тотальным спокойствием, будто инструктировался своего ученика, а не разговаривал с бандитом.
– Тогда мы его грохнем, – главный кивнул на Джорджа.
Джордж стоял молча, смотрел на меня и едва заметно улыбался краешками глаз.
– Хотите сказать, что вместо того, чтобы поехать, подписать всё, что вам нужно, и закрыть эту тему, за которую Вы перед своими головой отвечаете, Вы готовы завязнуть в этом совершенно никому не нужном убийстве? А если я получу инфаркт и на ваших глазах сдохну, глядя на всё это? Оно вам нужно?
Главный молча посмотрел на меня, и я понял, что выиграл.
– Хорошо, – сказал он и глянул на остальных. – Все в машину!
Через час мы были возле какого-то кафе. Всю дорогу я продумывал ситуацию, поскольку там были детали, требующие корректировки.
– Отпускайте его, – распорядился главный. – Отдайте ему телефон, и захватите второй… этого, – он кивнул в мою сторону.
Джордж взял свой телефон и посмотрел на меня, еле заметно подмигнув. Я сделал то же самое, но скорее сымитировал. Через пять минут я получил от него звонок.
– У тебя десять секунд, – сообщил главный.
Громила подошел сзади, выставил экран телефона передо мной. На нём высвечивалось имя Джорджа. Главный посмотрел на меня, я кивнул, и тот, что стоял сзади, нажал кнопку. На экране появилось лицо Джорджа.
– Всё нормально, – услышал я его голос и увидел, как он подмигнул.
Через секунду экран погас, и я тут же включил СВ, отметив, что потерял его на пару секунд. Амбал, что держал телефон, нажал на красную кнопку.
– Миша, заводи нотариуса, – услышал я голос главного, – и закажи нам что-то поесть. Жрать хочу, как злая собака.
«Он тоже себя осознаёт», – подумал я и улыбнулся.
7
Все, что произошло позже, развивалось ровно по тому сценарию, который возник у меня в момент озарения, когда я вышел из машины в лесу. Я вдруг понял, что доверенность с многозначительным «Кабинет Министров» хоть и содержала в себе много специальных юридических терминов, была выдана исключительно для представления интересов. Права подписи в ней не было. Не удивляюсь, что неграмотные бандюки вполне могли не понять этого, хотя ошибку допустил, скорее всего, тот высокопоставленный чиновник в Кабмине, которому я показывал доверенность. Это он, видимо, признал эту доверенность серьезной, судя по его высказыванию. А охранникам в таких делах разобраться трудно. Они проверили, есть ли доверенность, увидели там слова «Кабинет министров», и этого им было достаточно.
Но всего этого не мог не увидеть нотариус. Он медленно поднял голову, посмотрел на старшего и испуганно покачал головой. Глаза его были широко открыты. Нотариус объяснил, что подпись не будет иметь законной силы, и откинулся на спинку кресла с опустошённым видом. На меня уставились злющие глаза главного.
– Пусть подписывает, – зло рявкнул он, и я схватил документы. Поставив поочередно две подписи, отодвинул их от себя и вздохнул.