Духовное харакири
Чтобы бы вы делали, узнав о предстоящей катастрофе вроде экономического кризиса с последствиями голода или о надвигающейся большой войне? Переждать негде, избежать нельзя. Напиться и забыться — не сработает. Покончить с жизнью — не вариант. Мой ответ: DM (death management) – менеджмент смерти.
Мало кому известно, что она, родимая, и есть вход в жизнь. Только этот вход не с парадного подъезда. Возможно, вы читаете самое странное объяснение способа построения стоящей жизни, особенно в трудные времена. Но так уж вышло, что я случайно заметил одну несостыковку в этой теме.
Когда человек почувствовал запах смерти, который сейчас заполонил все уголки и щели наших некогда беззаботных будней, а не её имитацию в кино и книгах, то нужно цепляться не за жизнь, а управлять смертью. И для этого нужно кое-что знать.
Это — пособие для наших нелёгких, но невероятно прекрасных дней.
* * *
«Смерть нельзя обуздать. Но на неё можно запрыгнуть», – сказал мне однажды один странный человек (такие встречаются на пути у многих из нас). Сколько же часов я потратил, чтобы понять смысл этих слов, уже не скажу. Не было дня, чтобы я их не вспомнил. Ведь именно таким образом я хотел найти возможность управлять жизнью.
– Помни об этом даже в том случае, если тема смерти сейчас тебя не касается, – добавил он, – тогда ты сможешь прожить так, что, уходя из этого мира, улыбнёшься, чувствуя восторг.
Я смотрел на эти строки, записанные однажды в тетрадь, а позже много раз переписанные в гаджет, и мне казалось, сейчас они смотрели на меня. Многое изменилось с тех пор, но не сила этих слов.
– Дело даже не в том, как ты будешь уходить… – сказал он тогда, взяв паузу после слова «уходить». – Дело в том, как ты будешь жить. Миллионы людей, ощущающие разочарование жизнью, не знают, что её отравляет нередко всего один яд: страх перед смертью. Эти люди думают, что волнение перед экзаменом, оцепенение перед хулиганами, беспокойство перед родами, страх, что твою машину украдут или, что твоя пассия разлюбит тебя — это обоснованное состояние. Они не знают, что вся эта «отрава» замешана на страхе смерти. Поэтому тебе есть смысл узнать об этом раньше, чем ты окажешься в его плену.
Он посмотрел мне прямо в глаза и добавил:
– Я имею в виду его, а не её. Смерть здесь ни при чём.
– Ты про страх смерти, а не про неё саму?
– Да. – Он так и не отводил от меня взгляда. – Смерти нет. Есть только идея о ней. И пока эта идея живет, смерть тоже будет жить.
Я слушал его тогда и находился в неприятном состоянии: с одной стороны, он говорил какой-то бред, а с другой — было интересно, я не хотел его прервать и уйти. К этому моменту меня никак было не заподозрить в эзотерике: неуч, хулиган, грузчик в универсаме, чиновник, партийный деятель, а потом ушлый адвокат, быстренько переодевшийся в форму бизнес-тренера. Я долго не понимал, что происходит на самом деле, но интуитивно перешёл на рельсы «решалово». Это я делал филигранно: политика, бизнес, коррупция, рейдерство, переговоры. Оказывается, именно в этом одеянии мне удавалось прятать свой страх.
Родился я, в общем-то, обычным человеком: загруженным всем тем же хламом, что и остальные. Мне нравится слово «навантаженый». С украинского переводится как «загруженный». Звучит, как по мне, более ощутимо — даже если перевод не знаешь. А само слово «груз», думаю, знаете, что значит… Это то, что всех нас тянет на дно (может, разве что пару сотен человек здесь без него). Вес и вид груза у каждого свой. Но груз этот — у всех.
А потом случилось то, что обычно происходит после встречи с теми самыми странными людьми. Вряд ли многие из нас знают в свои 30 лет, что мы меняемся или растём не в институтах. Плетёмся по дороге к состоянию бога и его способностям только одним способом: встречаясь с этими необычными посланниками. Именно после встречи с таким человеком у меня и возникла одна странная способность: я перестал сгибаться под «грузом». Он по-прежнему давил, но я уже мог «брать его на грудь».
Представьте, некоему мужчине объявляют какую-то болезнь смертельную, а его реакция такая же, как при сообщении, что в машине сломался двигатель. Стоит он, конечно, дорого, но машина эта — соседа, да и соседа-то он не особо жалует. Понимаете? То есть, отношение к «грузу» — индифферентное. И этот мужчина стоит такой себе перед врачом и прикидывает бюджет починки «машины» или, в крайнем случае, стоимость её утилизации.
А сама эта история об обуздании смерти и о том, как это делается, началась, когда я однажды пришёл к своему клиенту. Дома его не оказалось, а дверь открыла жена.