– Жена и дочь.
– И что ты чувствуешь, когда думаешь о них и о своей болезни?
– Больно, жалко.
– Хорошо. Что ещё?
– Когда думаю, что не смогу закончить дом, аж дыхание перехватывает. Я так долго мечтал о нём!
– Понял. Теперь закрой глаза и представь этот недостроенный дом. Что ты чувствуешь?
– Горечь.
– Теперь направь всё внимание на горечь. Где она на теле?
– В висках, груди.
– Хорошо. Держи горечь.
Я подождал несколько секунд и попросил его открыть глаза.
– Дело в том, что у каждого человека есть вещи, которые он боится потерять. Феномен потери — это не юридический феномен, а духовный.
– Можно попроще?
– И так стараюсь. Смерть нужно постигнуть. Нужно понимать природу сознания. Если поймёшь, сможешь поднять целлофановую обертку, не сдавив её пальцами. Ты же помнишь, что наша задача найти субличность, которая запускает работу клетки, но при этом не хотеть её искать.
– Я тоже стараюсь.
– Смотри, предположим, к твоему дому прибегает бездомная собака, и ты иногда даёшь ей немного еды. И вот ты замечаешь, что она перестала приходить. Будешь переживать? Вряд ли. А если это твоя любимая собака? Понимаешь? И в чём разница? Я отвечу: разница в том, что любимая собака — это настоящий пёс плюс фантом.
Я поднял руку, давая понять, что сейчас всё объясню.
– Фантом — это копия твоего физического пса. Эта копия находится в твоём сознании. Когда физический пёс пропадает, фантом начинает рушиться, издавая скрежет похлеще ломающегося металла. Но фантом находится в твоём пространстве и, словно ударная волна, сбивает тебя с ног. Твои клетки испытывают боль. А ты — единица сознания, находящегося в пространстве между атомами клеток, становишься тем, чем заполнено это пространство — болью. Ты отождествлён с ней. Ты — боль!
Я поднялся с дивана и стал медленно прохаживаться по гостиной, ощущая мягкую толщу ковра. Так мне было легче не терять поток, который уже шёл помимо моей воли.
– Что получается? – продолжал я. – Боль создаёт не чужой пёс, а любимый пес, то есть, фантом. Фантом, напомню, это ментальная копия физического объекта, содержащая в себе эмоцию к этому объекту. А тот бездомный — он тебя не волнует. Ты не присвоил его. Присвоение, как и потеря — это, как я уже говорил, не юридический феномен, а духовный. Твоя задача найти фантома, а потом ты сможешь уже его вытравить из сознания. – Я увидел, как Сергей потянулся к смартфону записывать. – Расслабься, я записываю. Если что, потом прослушаешь, – я показал на свой смартфон. – Итак, ты делаешь чек-лист всех своих важностей-фантомов, вроде дома, жены, дочери и потом начинаешь сам себя триггерить.
– Зачем?
– Нужно будет всё сделать в точности, как я говорю.
Я не стал объяснять, чтобы его ум не зацепился за подсказку и не начал делать то, что создаст «хотелку»: искать субличность в уме. «Ещё та ловушка», – подумалось. Это именно то, чего я боялся.
– Как только почувствуешь горечь, сразу начинаешь удерживать эту дамочку в своём внимании.
– И сколько так держать?
– Пока не отпустит. Потом опять представляешь свой дом, который ты никогда уже не увидишь, – он вдруг закрыл глаза и застонал. – Я не говорил, что не будет больно. И вообще, учти одну принципиальную вещь: если тебе не будут больно, значит, ты делаешь что-то не так.
– Так это пытка какая-то, а не дамочка! – воскликнул он.
– Ты хочешь перед смертью надышаться?
Он закрыл глаза, и я увидел на его лице улыбку.
– Ты завтра придёшь?
– Нет, мне нужно за город… по делам.
– Чёрт, всем нужно по делам. Оксане тоже. Хорошо, хоть дочь дома.
– Тебе есть чем заниматься. Будет что не понятно, звони.
– Скажи, – он поднял голову и посмотрел на меня снизу вверх, – что означает делать что-то и не хотеть это делать? Я не совсем это понял.
Именно этого я и боялся…
– Желание всегда предполагает конечный результат. Ты ведь хочешь выздороветь, так? – Он кивнул. – А это будет нивелировать весь эффект остановки источника метастаз. Надо умудриться хотеть умереть, но продолжать делать дело. Я имею в виду, идти на свидание с дамочкой.
– Бред.
– Согласен. Это запредельная способность. Да, нужно ходить к врачам, но не для того, чтобы стараться выжить. Пойми, ты не можешь выжить, поскольку ты не можешь умереть. Ты как духовное сознание — вечно. А выжить хочет твоя копия — эго. Оно и боится умереть, потому что это оно смертно. Тебе нужно сделать так, чтобы фантом твоего дома счастья грохнулся, и осталось простое строение с кадастровым номером. Но поскольку ты сейчас и есть эго, тебе нужно его убить, то есть, нынешнего себя. Не бойся убить себя, ибо ты не тот, кого убиваешь. Но поскольку ты не тот, кем пока являешься, убивай его.