— Я все-таки никак не пойму, — сказал я Николасу, — что заставило его решиться на такой отчаянный шаг? Ведь прежде он всегда добровольно возвращался обратно.
— Просто сбежал, и все.
— После порки?
— Какое это имеет значение?
— Но что же он все-таки сделал?
— Ну хорошо, если тебе это так важно… — Он остановился прямо передо мной. Ноздри его побелели и затрепетали. — Он приставал к моей невестке.
— Что?! Ты хочешь сказать, что он…
— Что бы он ни сделал, тебя это не касается! — заорал Баренд, схватив меня за лацканы куртки. — Делай свое дело. Поймай его и верни назад. Живым или мертвым.
Но этого сделать не удалось. После нескольких часов поиска мы разбились на маленькие группки, чтобы разойтись как можно шире и помешать ему проскользнуть мимо нас к Рие-Витценберху. Но он исчез без следа. Пять дней мы рыскали по горам, но потом фермерам пришла пора возвращаться домой. Кроме того, погода испортилась — наступила настоящая зима, от холода зуб на зуб не попадал. За ночь, пока мы спали, землю укутал снег. Небо было пасмурное, яростно завывал резкий северо-западный ветер. И никакой надежды настичь его.
— Ну, думаю, больше мы ничего поделать не можем, — мрачно сказал Баренд. — Остается лишь надеяться, что этот ублюдок замерз в горах.
Когда растаял снег и немного поутих ветер, я выслал еще несколько поисковых отрядов, дав готтентотам четкий наказ: «Если обнаружите след, идите по нему хоть до самого Кейптауна». Но после недели бесплодных поисков они вернулись назад ни с чем. Было ясно, что Галант либо умер, либо уже добрался до Кейптауна.
Прошло, должно быть, уже более месяца после его побега, когда я узнал о его неожиданном возвращении в Хауд-ден-Бек. Вроде бы совершенно добровольном. Он вернул Николасу украденное ружье и покорно принял полагающееся ему наказание. И это, казалось, положило конец всей той истории. Теперь фермеры могли снова забыть о моем существовании.
Галанта, который вернулся из Кейптауна, спустившись с гор, когда растаял последний снег, было не узнать. Отощавший и жилистый, руки и ноги изодранные, лицо землистого цвета. Но в глазах у него горел огонь — так должен выглядеть человек, повидавший что-то такое, чего никогда прежде не видел. Не знаю, как это объяснить, но он выглядел изменившимся и обновленным, будто был вымыт изнутри и снаружи.
Мы с Роем увидали его первыми. Мы только что вернулись с зимних пастбищ Кару и во временном краале для ягнят заделывали дыру, которую накануне ночью проделали в изгороди шакалы. Галант спустился к нам и послал меня спросить у бааса, согласен ли тот, чтобы он вернулся и отдал ружье. Если нет, то Галант снова уйдет.
— Конечно, — ответил баас, очень обрадованный этой новостью. — Если он явился с повинной, то мне нечего возразить.
Было видно, что он в самом деле доволен, ведь без Галанта дела на ферме шли из рук вон плохо.
Но баас схитрил с Галантом. После всех обещаний и после того, как Галант отдал ружье и пришел на кухню за едой, баас вдруг вышел из себя и принялся колотить его палкой, пока та не сломалась. А на следующее утро, когда мы думали, что все уже кончилось, баас позвал Онтонга и Ахилла и приказал отвести Галанта на конюшню — бил он Галанта не по-хорошему. Зная, каким был Галант прежде, мы все ожидали, что он снова сбежит. Но он лишь начал сторониться нас всех и никому не говорил ни слова. Вот почему я и сказал, что теперь Галанта было не узнать. Он оставался с Памелой, пока не родился ребенок, ведь та была на сносях. А когда потом мы спросили, что он собирается делать, он только покачал головой и ответил, что времена, когда стоило убегать, прошли. Жизнь теперь другая.
— Я много чего навидался в Кейпе, пока жил там, — сказал он. — Теперь я знаю, что мое место здесь. Я должен быть в родных краях, когда придет свобода.
— Какая еще свобода?
— Там, в Кейпе, все про это знают. Они сказали мне, что то, о чем говорят газеты, только начало. Теперь нам уже недолго осталось топтать землю босыми ногами.
А потом начал рассказывать про Кейп, Он снова повстречал мужчину из тюрьмы в Тульбахе. Мужчину без имени, которого увезли в цепях. Тот по дороге расправился с охраной, сказал Галант, разбил ломом цепи и теперь живет свободный, днем прячется в кустах на Столовой горе, а ночью выходит, как леопард, на охоту. Вот он-то и сказал Галанту, что все люди должны готовиться к великому дню.
И это была только присказка. Потом Галант рассказал нам о лошадиных скачках на Грин Пойнт, Кто-то там одолжил ему лошадь, и он победил на скачках, что нас вовсе не удивило, ведь мы знали, как Галант умеет управляться с лошадьми. На деньги, которые ему дали за победу, он купил себе коня. Огромного серого жеребца, самую лучшую на свете лошадь. И с того времени начал побеждать всякий раз, когда бывали скачки. Но другие наездники стали завидовать ему из-за всех его побед, и потому они прислали солдат, чтобы те схватили Галанта: они сказали солдатам, будто он подбивает людей на беспорядки. Там была настоящая битва. Они стреляли и убили его коня и забрали все деньги, так что ему и его друзьям пришлось убежать в горы. Но ночью они спустились вниз и напали на казармы, и вторая битва была еще страшней, чем первая. Пушку стащили с холма, и множество людей были разорваны ядрами в клочья. На рассвете они чуть было не схватили Галанта, но он убежал и спрятался на корабле в гавани, на корабле, который больше, чем целых три дома. Но когда корабль уплыл в море, вспыхнул пожар, и корабль потонул, и утонули все, кто был на нем, кроме Галанта, которому удалось доплыть до берега.