И вот основан Орден Несущих Свет - дети Воплощенного, паладины, воспитанные Светлым. Мальчишки и девчонки - становившиеся рыцарями и целителями, героями и прирожденными лидерами - отправлялись во все уголки Королевства. Но на одну спасенную жизнь приходилась сотня потерянных, ряды ордена таяли век от века - пока во всем королевстве не остался один, кто мог слышать его волю. Освальд, глава отряда Серебряных всадников, подчинявшихся лично патриарху.
- Здравствуй, Карн.
Светлому не нужно оборачиваться, чтобы знать, кто вошел через приоткрытую дверь.
- Воплощенный, - обрюзгший старик с вечно недовольным лицом и жиденькими волосами, облаченный в расшитые золотом одежды, обозначил головой поклон, - Освальд сообщил, что ты ждешь меня в Храме.
Человек в белой накидке поморщился - чтобы чувствовать фальшь и поддельное почтение не нужно было быть всеведущим воплощением Света. Еще несколько сотен лет назад патриарха, не слышащего голос божества отправили бы на почетный покой - а вначале времен такая “глухота” была немыслима для любого жителя королевства.
- Карн, я бы хотел, чтобы ты рассказал мне о жизни прихожан и делах культа в приграничье.
Старик бросил быстрый взгляд на наполовину скрытое повязкой лицо, но продолжил ровным будничным голосом.
- У нас нет крупных поселений в Великом Лесу - и это к лучшему, ведь древние чащи полны ужасов и язычников. Даже Варгова Гать на границе леса может считаться безопасной только условно…
- Карн… - голос Светлого был мягким, но заставил патриарха мгновенно умолкнуть, - Когда я благословлял сожжения заживо?
Патриарх замер с открытым ртом.
- Я.. но… Это еретики! - старик затрясся в злобе, - Нелюди! Это они виноваты в бедах королевства, а ты их покрываешь! Ты! Ты должен заботиться о людях королевства, но вместо исцеления страждущих, печешься об остроухих дикарях-полуживотных и колдунах! Ты скрыл убийцу-чернокнижника, которого доставил отряд поборников в город!!!
- ДОВОЛЬНО! - голос громом прокатился по огромному залу, - Ты считаешь, что можешь поучать воплощение Вечного Света?
Светлый парил в воздухе; выражение лица Воплощенного не поменялось - только свет под повязкой стал значительно сильнее. Патриарх стоял пряча взгляд глубоко посаженных глаз. Гнев из-за бессилия облегчить страдания людей? Гордыня? Светлый больше не мог читать души.
- Карн, Вечный Свет одинаково светит для всего живого - и во всем живом. Убийство - в том числе опосредованное, чужими руками - не может использоваться служителями Церкви. Или ты забыл Писание?
Писание - еще один костыль, которым пришлось подпирать культ Света. Истины, которые как есть должны быть - и были! - просто известны всем, оказалось необходимо разжевывать и расписывать на несколько томов. Да еще и регулярно бороться с неточностями в списках.
- Нет… Светлый. Не забыл.
Старик ненавидел его, Воплощенный это чувствовал, но человек перед ним по прежнему оставался закрытой книгой.
- Вот что, Карн… Мы с тобой и Освальдом отправимся в Варгову Гать. Я хочу лично увидеть происходящее. И чтобы ты тоже увидел.
Патриарх вздрогнул от удивления.
- Помилуй, Светлый! Туда добрая неделя дороги - и это верхом, да еще если останавливаться только на ночлег! Да еще втроем - дороги кишат разбойниками, а приграничье - неведомыми ужасами!
Человек в белой накидке вздохнул.
- Ты забываешь, что перед тобой - воплощение веры, а не просто человек. Ладно, если тебя это не успокаивает - возьми отряд Серебряных всадников.
- Но… дорога…
- Я перенесу нас в дорожный храм недалеко от поселка. Оттуда полдня дороги от силы.
Старик поклонился и вышел. Воплощенный вновь стоял один посреди пустого зала с восьмилучевой звездой посередине.
Что-то не так.
...со Смертью
Солнце опускалось за горизонт тяжелым оранжевым шаром, оставляя во власть теней пыльную дорогу и поля по обе стороны. Предгорья давно остались позади, а вместе с ними призрак вечного города.
- Стой! - голос чернокнижника хриплым карканьем взрезает окружающую тишину, - Кажется, нам везет.
Колдун проворно подбегает к обочине, где виднеется глыба брошенного воза. Рваная мешковина, стрелы торчащие из борта, разбросанная клажа, трупы - двух лошадей, торговца и трех его охранников, заботливо избавленные от всех ценных вещей - мрачная картина разбойничьего заработка.