Трактирщик еще рассказывал, глупо хихикая, как он вместе со жрецом и другими прихожанами запытывал молодого “остроухого”, как ловко они перебили его соплеменников попытавшихся отбить пленника, как славно они поразвлекались…
Светлый не слушал. До этого момента он был уверен, что знал абсолютно все. Он столетиями пытался предотвратить, предупредить, спасти - зная все, что творится в мире. Теперь можно было с уверенностью сказать - он больше не всеведущий.
- Карн, мы отправляемся за Вореном. Немедленно.
- Но Светлый, мы же полдня в седле, помилуй…
Воплощенный не слушал. Свет под повязкой усилился, пробиваясь через плотную ткань. Освальд, со светящимися глазами, с кровавыми дорожками пересекающими лицо под поднятым забралом, уже отдавал команды отряду.
Этого нельзя допустить. Просто потому, что нельзя. Какие могут быть дополнительные объяснения? Страж не может поступать вопреки своему предназначению.
***
- ...Том! Он не слушает меня! - в голосе светлого силуэта звенело отчаянье, - Сделай что-нибудь, пожалуйста!
Живые фигурки двигались по столу, не обращая внимания, не слыша истошного крика. Тьма на противоположном конце стола молчала.
- Том! Нельзя, чтобы они шли одни!
- Извини, Кир… - голос Сказочника звучал устало, - Я предупреждал - мы не можем ими командовать, только подталкивать.
- Нужно отменить ход…
- Нельзя… Это невозможно сделать, Кир.
Светлый силуэт всхлипнул и закрыл лицо ладонями.
***
Степь, сливавшаяся по обе стороны дороги в пестрое размытое одеяло, все чаще попадавшиеся деревья и рощицы, силуэт дорожного святилища…
Кони распластавшимися тенями несутся по дороге без единого звука, без передышки - только растягивающиеся и сжимавшиеся от движения легкие издают звук, который можно принять за дыхание. Мертвым не нужен отдых.
Чернокнижник молчит, но в молчании сгорбленного силуэта и стуке копыт отчетливо слышится - “БЫСТРЕЕ”.
Хорошо…
Наверное, удивительно, что с него не сдувает капюшон.
Дорога словно сжимается с наступлением сумерек - похоже, тьма тоже считает, что нужно быстрее. Точка, мелькавшая на горизонте, прятавшаяся за деревьями, наконец вырастает в стену частокола с виднеющимися над ним крышами, дорога останавливает свой бег, кони замирают перед закрытыми воротами.
Колдун, не удосужившись спешиться, стучит окованным шипиком косы по мощным бревнам.
- Кого там чугастры принесли? - голос недовольный, ворчливый - и правда, с чего быть приветливым, когда только собрался хорошенько вздремнуть на ночной вахте - а тут гости.
- Мы по приглашению Воплощенного. Открывай, - голос чернокнижника звучит глухо, словно из-под воды.
Смотровое окошко приоткрывается, являя недовольное лицо - впрочем выражение недовольства быстро сменяется искренним страхом, и заглушка моментально захлопывается.
- Катись обратно, откуда выполз, слуга Тьмы! Ты никого не обманешь!
Некромант не отвечает. Темный силуэт замирает на минуту словно раздумывая, затем ловко спрыгивает в дорожную пыль. “Клюв” косы привычным движением надрезает кожу на руке, мазки черной крови складываются в “паучка”, такого же, как посередине гарды моего нового меча; из-под капюшона доносится знакомый ритмичный напев, от которого по коже пробегает приятный холодок, а голова кружится от чего-то знакомого, что никак не выходит облечь в слова.
Напев резко умолкает; пятка косы с глухим стуком ударяется в поблекшее, мгновенно постаревшее, обветшавшее дерево - и ворота рассыпаются в труху.
- Трево…
Начинает было несчастный часовой, но мгновенно замолкает, почувствовав у горла острие моего меча.
- Воплощенный должен был прибыть сегодня, не позже полудня. Где он?
Незадачливый стражник переводит взгляд с меня на чернокнижника, на его, как всегда, низко надвинутый капюшон - и я вижу, как холодный липкий страх в глазах часового сменяется первобытным животным ужасом.
- Не надо… Пожа… - стражник с трудом ворочает языком, не в силах пошевелиться. Это хорошо, я убил бы его, если бы он попытался убежать - и пришлось бы искать и допрашивать нового человека.
- Где Воплощенный?
- У брода через Мшисту! Деревня остроухих! Он туда уехал, с всадниками и патриархом! Пожалуйста, не убивай!
- Когда и зачем?
- Около полудня! Ворен ушел с большей частью ополчения жечь остроухих - наверное, Светлый хочет посмотреть, хорошо ли тот справился…