Эльфийка качает головой.
- У меня не было времени присматриваться. Мы держались против людей из огороженного поселения, бой был тяжелым - если бы не помощь чугастров, нас бы перебили. А потом приехали всадники, закованные в железо и двое без оружия; один из них был похож на того, кого ты описал. Всадники напали, началась бойня - я и Лис, плюнув на приказ старого дурака, попытались увести часть племени. Остальное ты сам видел.
- Напали, значит… Я должен попасть в твою деревню. Мне нужен этот человек и один из его воинов.
- Я.. я сделаю все что могу, но я не могу рисковать остальным племенем. Не подумай, что я сомневаюсь в том, кто повелевает Смертью, и в его воине, но их около сотни - и они очень опасные противники…
- Держись подальше от неприятностей и просто покажи дорогу.
Другой Свет
Эльфы неслышными тенями скользили между деревьев - дети леса наотрез отказывались отпускать своего друида одну и после непродолжительных споров трое охотников отправились в качестве сопровождения. Коней пришлось оставить на прогалине - густой лес сводил на нет преимущества в скорости.
Деревья и не думали расступаться, когда один из детей леса поднял руку в предостерегающем жесте . Деревня эльфов лежала в нескольких шагах, лишенная частокола и слабо походившая на людские поселения - хижины жались к вековым деревьям, ютились в ветвях; в предрассветных сумерках между деревьями виднелись огни костров, сновали светлячки факелов возле наспех сооруженных клеток с пленниками - нападающие не смогли перебить всех разом - или растягивали “удовольствие”.
Больше всего огней было в центре деревни возле огромного раскидистого дуба - впрочем разобрать, что именно там происходило не представлялось возможным.
- Оставайтесь в тени, - бросил сопровождающим колдун, делая шаг в сторону света факелов.
Идти приходилось переступая через мертвые тела - по большей части эльфов и чугастров, изредка ополченцев. Ни одного мертвого Серебряного всадника видно не было.
- Стоя..
Первый встреченный часовой попытался поднять тревогу - и замер без видимой причины, дергаясь, издавая сдавленный хрип. Чернокнижник на секунду остановился, вытянув бледную изрезанную руку; скрюченные пальцы, словно державшие что-то незримое, резко сжались в кулак - и ополченец булькая пошедшей горлом кровью мешком осел на землю.
Второй с отчаянным криком, в котором было слишком много страха, чтобы быть боевым кличем, попытался пронзить силуэт в черном балахоне - но упал перерубленный моим мечом почти пополам - от ключицы до паха.
Наше появление на “центральной площади” - скорее вытоптанной полянке - возле дуба сложно было назвать внезапным.
Ополченцы спешно выстраивались по флангам, в центре быстро вытянулись закованной в сталь линией Серебряные всадники. За спинами воинов прозвучал визгливый смех.
“Серебряные” разом по короткой команде разомкнули строй, готовые в любой момент снова сомкнуть щиты.
Взгляду открылись лежащие под вековым дубом истерзанные тела эльфов, несколько еще живых ждали своей участи… Мы нашли того, кого искали. Все-таки, да - теперь я могу сказать точно: у него молодое лицо. Красивое. В пустоте, заменившей мне мысли, на мгновение скользнуло разочарование - глаза не получится рассмотреть, хоть теперь их не закрывала повязка: вместо них на мир слепо смотрели две кровавые дыры.
Даже сейчас - в заляпанной кровью накидке, с изуродованным телом, руками, прибитыми к стволу - он выглядел… Воплощенным. Свет, в котором погас свет.
У подножия, среди мертвых детей леса с трудом можно было различить обезглавленное тело в белом когда-то табарде с восьмиконечной звездой поверх серебристых доспехов. Освальд остался верен своему потерявшему силу богу до конца.
- Я знал, что ты появишься, колдун! - Карн зашелся визгливым смехом, - Придешь спасать лже-бога, так пекшегося об отребье вроде тебя и остроухих животных! Ты опоздал. Некому больше заступаться за твою черную душонку. Однажды тебя чуть не спалила кучка крестьян с вилами. Против настоящих Воинов Истинного Света тебе и тягаться нечего!
Чернокнижник несколько мгновений стоял молча, глядя на безжизненную оболочку, когда-то бывшую Светлым. Тьма, как обычно скрывавшая лицо под капюшоном, не давала различить даже намек на эмоции - если он был.
Наконец некромант покачал головой, из-под капюшона донесся насмешливый каркающий голос.