- И где твой бог теперь, Старейшина? - ядовитый укол эльфийки попал в цель, - Он мог пытаться - или нет, неважно… Он позволил своим людям напасть наш дом. И ты, своим приказом обрек нас всех на гибель. Проклятый спас нас всех, а не твой бог. Спас даже тебя, маразматичного кретина, предпочевшего предать соплеменников бессмысленной смерти. А еще он вернул Лиса… мы вернули Лиса. Твой сын почти погиб, прикрывая отход. И если бы не “отродья Тьмы”, никакого “почти” бы не было.
- Ты… что?!
- Я произнесла Песнь Жизни, пока колдун держал его душу в умирающем теле!
Эльфийка с вызовом смотрела на Старейшину. Страх. Не смотря на браваду и вызов, ей было страшно говорить о своем “преступлении”.
- Богохульная дрянь! Да будет проклят тот день, когда я посвятил тебя в наши сокровенные таинства! Клянусь Корнями Мирового Древа, я отрекаюсь от тебя, от Лиса и всех, кто пойдет за вами - вы предали самое святое! Вы заслуживаете только смерти!
- Тебе было мало смерти в эту ночь, старик? - насмешливый голос некроманта заставляет старого эльфа замолчать и опустить глаза - не от стыда, от страха, - Умолкни.
Я смотрю на то, что осталось от Светлого.
...Недобог. Свет, принявший предложенную форму. Воплощение…
- Вы можете вернуть его? Как эльфа.
Голос - негромкий, гулкий, отражающийся эхом - словно говорящий находится в пустом каменном зале, а не посреди леса.
У меня есть голос.
Эльфы, включая друида, смотрят на меня со смесью изумления, страха и неверия.
Колдун задумчиво качает головой. Его, кажется, ничего не удивляет.
Чернокнижник садится на землю, скрестив ноги, кладет косу рядом. Бледная рука извлекает из складок балахона невзрачный мешочек - руны…
Одна за одной на аккуратно расстеленный кусочек ткани легли пять темных, словно обожженных, прямоугольников. Опальный друид украдкой жадно разглядывает мелькающие в пальцах чародея руны.
- Я… я не знаю хватит ли у меня сил, чтобы исцелить… его, - голос эльфийки дрожит, но она быстро справляется с собой; страх уступает место упрямой решимости, - Я сделаю это, чародей. Если это моя плата за спасение племени, я проведу ритуал. Даже если это будет означать мою смерть.
Некромант качает головой.
- Бесполезная жертва, девочка, бесполезная жертва... - когтистый палец осторожно проводит по верхней руне.
Обожженные деревянные таблички одна за другой исчезают в мешочке; пальцы перемешивают и на секунду выхватывают одну, словно ответ на не произнесенный вопрос. Бледные руки бережно укутывают мешочек в ткань и секунду помедлив, нехотя протягивают дочери леса.
- Это.. мне?! Я… спасибо, но я не могу принять такой подарок.
- Можешь. Это не я так решил.
Эльфийка не дыша обеими руками берет сверток.
- Нам здесь больше нечего делать.
Чернокнижник подхватывает в руки косу, поправляет нож на поясе.
“К ВЕДЬМИНОМУ КРУГУ”
Я знаю, колдун. Я знаю…
“Бесполезная жертва”... Не обязательно было спрашивать руны. Ты просто хотел увидеть другой ответ.
***
- ...что за чушь?! Почему они не воскресили его? В смысле “бесполезная жертва”?!
Светлый силуэт бьет кулаками по столу. Руки ударяются о дерево - живая карта безразлично отодвигается от приступа ярости.
- Кир, у Перекрестков своя воля, - голос темного звучит тихо, - Это не наш мир - это мир Кела. Я уже говорил - мы не управляем ими, хорошо что они вообще ощущают нашу волю.
- Ты бы мог надавить, темные тебя чувствуют лучше! Светлый вообще не послушал меня…
- Во-первых, не лучше. Во-вторых… если бы получилось, девчонка бы умерла.
- Я… что?!
- Ты же хотела спасти эльфийку? И это желание было сильнее остальных. И мир тоже решил, что он хочет спасти эльфийку.
- Я хотела спасти всех…
- Так не бывает. Чтобы кто-то жил - кто-то должен умереть.
Светлый силуэт упрямо дергает плечом.
- Они все равно могли его вернуть. Как Лиса.
- ...и девчонка умерла бы в процессе. Ты себе представляешь, что такое воскресить бога? А она была ослаблена предыдущим ритуалом.
Тишина, нарушаемая только шорохом секундной стрелки настенных часов, дергающейся на месте; фигурки, ползут по живой карте - живые игровые фигурки, безразличные к воле игроков.