- У меня есть обои? - удивление было изображено достаточно натурально, - Ладно. Пойдем, постелю тебе на своем диване.
- А сам где спать собрался?
- У тебя под боком. И буду грязно домогаться среди ночи! - усмехнулся Кел — Я пока не буду ложиться. Да и привык на кресле спать.
Разговор прервал гаденький скрип двери в комнату. Том замер, переводя взгляд с человека в дверном проеме на Кела и обратно.
Стук падающих вещей, открывающаяся дверь шкафа, влажное шлепанье босых ног в ванной… в помещении становилось тесно. Вошедшие пытались не смотреть друг на друга, но при этом держать в поле зрения — и от этих взглядов по коже пробегал мороз.
- Здесь кто-то есть.
Сказал голосом Кела тот, что вошел первым.
- Есть. Здесь кто-то, - уверенно констатировал тот же голос из темной комнаты.
- Здесь никого нет, - твердо сказал настоящий Кел.
Настоящий? Который из них?
- Никого. Здесь никого нет, - после тягучей невыносимой паузы согласился кто-то из собравшейся толпы.
- Здесь никого нет, - кивнул вошедший первым, развернулся к Келу, молниеносным движением схватил со стола нож и ударил.
***
Красный свет восходящего солнца превращал в игру света и тени кровавые разводы на стенах, еще всего секунду назад бывших реальными, осязаемыми.
Кофе в стаканах давно остыл, в пепельнице потухла сигарета. Кел и сказочник Том сидели глядя на ползущие по стене солнечные блики, на глазах превращающие в игру воспаленного воображения следы ночной бойни.
- И как я могу знать, что ты — тот самый Кел, с которым я говорил вчера?
- Каждый из них — тот самый Кел, сказочник, - хозяин дома улыбнулся и прикрыл глаза, растягиваясь в кресле.
- Дом. Лучшее место во всем мире…
Тени
...тени. Противные, верткие, неуловимые... Несъедобные.
Старый огр тяжело дышал, пытаясь попасть тяжелой дубиной с примотанным к развилке на конце камнем по неожиданным противникам.
...попал! Хорошо, в лепешку. Попал?
Под тяжелым оружием огра ничего нет, кроме свежей паутинки трещин в грубой плите пола. Тьма сгущается возле упирающегося в пол конца дубины и вот уже черная скрюченная тварь в два прыжка по древку одолевает расстояние, отделяющее ее от морды старого огра. Горный великан взревев от боли выпускает из лап оружие.
…бежать! Старый, глупый обжора. Лучше жрать горькую кору — только не ходить в проклятые места.
Что-то разрывает толстую шкуру на боку. Огр с ревом прорывается вперед. Проклятые коридоры меняются, переплетаются, обманывают… Старого огра не обманешь. Старый огр не был бы старым, если бы не был самым упрямым, если бы не хотел жить настолько.
Развилка. И лестница вверх! Выход? Тупик — но кладка старая, ветхая… сюда бы любимую колотушку…
Шаги и запах. Слабый, едва уловимый запах тлена. Из тьмы прохода к горному людоеду шел неправильный неживой человек с железным лицом.
Огр ревет в ярости, готовясь размазать надоедливую помеху в очередной раз — разорвать, уничтожить, растоптать, отомстить! Не важно, что выбраться не получится, не важно, что по пятам идут скрюченные черные твари...
Что-то не так.
Великан замирает на месте, не успев сделать шаг. Он все понимает.
Дурак. Старый прожорливый дурак. Лучше было залезть в пасть к дракону.
Огр съеживается, затравленно озирается, издает полный горя и отчаянья вой.
И все-таки он не был бы старым, если бы не хотел жить настолько — под ударом мощной тяжелой туши обветшалые, изъеденные ветром и водой блоки песчаника с грохотом ломаются, открывая проход к поверхности.
Старый огр бежит без оглядки, скрываясь в родных горах, а за его спиной скалится вывороченными блоками старой кладки вход в крипту.
В проходе опираясь на край пролома стоит человек с железной маской вместо лица.
Хозяин перекрестков
- Проклятый чернокнижник! Из-за тебя все наши беды! Ну ничего, посмотрим, какую службу тебе послужит твое колдовство, когда ты будешь шкварчать на костре!
Толпа крестьян занималась любимым и практически единственным культурным досугом, доступным жителям королевства — жгли колдуна. Колдунов не всегда хватало, потому чаще в ход шли соседи, к чьим сверхъестественным возможностям можно было с натяжкой отнести лишь склочность — Церковь Света в последнее время весьма благостно смотрела на такие невинные развлечения своей паствы.
Но этот был самым что ни на есть настоящим: взялся не понять откуда, поселился возле заброшенного лесного погоста и, как гласила вездесущая молва, проводил отвратительные ритуалы. Жрец местного храма Света произнес поистине зажигательную речь — и жители затерявшегося на границе Великого леса поселка отправились в поход против «исчадий тьмы», «демонов» и «дьявола». Кто такие «демоны» и «дьявол» о которых твердил жрец, никто не знал, но спрашивать остереглись.