- Понимаешь, Кир.. для начала, о ком ты говоришь? - прошуршала темнота голосом сказочника и окружающий полумрак растянулся в улыбке.
***
- Именем Света! Ни шагу дальше!
Две темных фигурки в окружении десятка всадников в сверкающих в лучах закатного солнца серебристых латах — кто-то из них спешился, кто-то неподвижно сидел в седлах, держа руки на эфесах мечей. Темные фигурки — один в балахоне с закатанными рукавами, собранными кожаными ремешками на локтях, другой в видавших виды доспехах и железной маске — замерли спина к спине.
- Какая честь, личная гвардия Его Святейшества, - ехидно выплюнул чернокнижник — чем два скромных путника заслужили высокое внимание сияющих поборников?
- Закрой свой воняющий падалью рот, некромант! - Серебряные всадники, военизированный орден, подчиняющийся напрямую Патриарху, не любили шуток и пререканий, - За проведение противных человеческому естеству ритуалов, преступления против Вечного Света и убийство невинных…
Колдун ехидно фыркнул.
- Ты… грязный… ублюдок… - командир отряда побагровел, схватившись за оружие — и замер с искаженным лицом; глаза паладина помутнели и заполнились ровным голубоватым светом, из-под шлема с поднятым забралом по лицу проложила путь струйка крови.
- ...будете доставлены в келью Воплощенного незамедлительно. Прошу занять места позади моих братьев и не оказывать сопротивления.
Воин в потрепанных доспехах и железной маске в немом вопросе повернулся к некроманту — тот лишь молча кивнул и направился к лошади.
Отряд цепочкой тянулся по пыльной дороге — туда, где в предгорьях на склонах Белой Горы стоял Вечный Город, столица Первого Королевства.
***
Грязь. Грязные узкие улицы, переулки, проулочки. Грязные дома, грязные люди, выплевывающие перекошенными ртами грязные слова. Забрызганные помоями стены...
«...Форнборг, благословенная столица великого Первого Королевства. Каждый первый полон гордыни своим первородством и подвигами предков. Каждый первый в перерывах между площадной бранью будет говорить о Свете. Ты видишь его?»
Беззвучный каркающий голос возникает внутри головы, в темноте за прорезями маски, оставаясь неслышимым для молчаливых конвоиров.
«...не подавай виду. Им не обязательно знать. Присмотрись, внимательно присмотрись к городу...»
Разбитая брусчатка. Грязный нищий просящий милостыню перед храмом. Чей-то труп на обочине. Широкая мостовая с когда-то величественными — а ныне расколотыми статуями приземистых бородатых воинов по бокам, ведущая к разводному мосту и заваленному входу в гору.
«...гномы. Когда-то часть нерушимого альянса Первого Королевства. Гномы-оружейники, снабжавшие лучшими доспехами и оружием воинов, непревзойденные мастера наковальни, на чьих плечах держалась экономическая мощь Королевства. И где они сейчас?»
Беззвучный голос сочился ядовитой горечью. Процессия серебряных всадников и двух задержанных продиралась сквозь толпу к величественному зданию храма, когда-то сверкавшего белизной камня — теперь покрытого грязными разводами, воняющего, как и весь остальной город. Над входом застыл барельеф восьмиконечной звезды с тонкими лучами. Символ Вечного Света.
«...знаешь, что самое забавное? Никто не расскажет тебе о том как так получилось. Все просто знают, что это — было. Просто — было, без каких либо причинных связей с настоящим. Прошлое — декорация. Вера в Свет — декорация. Страх перед Тьмой — тоже. Бутафория, пустые выеденные куклы. В этих людях нету ни Света...»
- ...ни Тьмы. И не было.
Воплощенный улыбнулся.
Свет и Тьма
Пустая светлая келья скорее напоминала центральный (единственный) зал заброшенного храма из тех, что попадались на обочинах дорог. Как...
- Это и есть Храм На Обочине — существующий одновременно во всех местах и в то же время недоступный для неискренних, - Воплощенный рассмеялся, - Не мучай себя вопросами, Рыцарь Смерти. Здесь безопасно — а главное, нам никто не будет мешать.
Белый капюшон просторной накидки оставлял открытым лицо, из-под такой же белой повязки, закрывавшей верхнюю часть лица, вырывалось ровное голубоватое свечение, тонкие губы изгибаются в улыбке.
Не получается угадать возраст — он кажется в одну секунду древним стариком, в другую — подростком, почти ребенком, но одно остается неизменным — к человеку не получается подобрать описания, кроме «светлый».