Там же девочка сидела на кровати и обмазывалась помадой с ног до головы, которую ей не давали, но по движениям теней по стенам было довольно понятно, кто носил ей все, что она пожелает. Сама же девушка делала вид, будто не видела вовсе, что к ней зашли.
Экс при виде такого времяпровождения девицы лишь снисходительно улыбнулся.
— Вижу юная леди уже познает искусство женской красоты. Однако смею заметить, вы и без нее сможете очаровать неподготовленного. —
Проговорил Повелитель, подходя ближе к Аррахандре.
Та перевела на него недовольный взгляд. Да, глаза были папины, а личико мамино.
— Красиво пи##шь, только вот я часто такое слышу. Не удивлена, но ты мне нравишься. Я разрешаю тебе, раб, общаться со мной. —
— Какая великая честь быть в списке тех избранных, что могут провести с вами диалог. И сколько же подобных находится в столь благополучном положении? —
Продолжая улыбаться спросил Экс, присев рядом с девушкой.
— Папочка. — Та протянула ему в руки помаду.
— Других я убиваю, братика убить не получилось. Не буду просто с ним разговаривать. —
— Вот как? Ну-с, твой братик живучий, как не крути. Все же изначально собирался с вашим отцом сразиться, должна же понимать — абы кто на Мшота не пойдет. —
Спокойно проговорил Экс, рассмотрев помаду и, хмыкнув, положил ее в внутренний карман, а сам взял Аррахандру на ручки, чтоб сразу после усадить себе на колени.
Девушка на это нахмурилась и посмотрела на Повелителя звука, как на предателя.
— Я тебе не разрешала себя трогать. —
— Прошу прощения за мои преждевременные действия, однако должен сообщить, что при нахождении на моих коленях или руках вы получаете полноценное право беспрепятственно покинуть комнату, не боясь преследования или штрафов за отсутствие в ней. —
Хмыкнул Экс, погладив девушку по голове.
— Никто не смеет препятствовать моему передвижению! Покажи мне того, кто препятствует этому и я убью его. —
— Ну… например я. —
Абсолютно спокойно ответил Повелитель звука, будучи все так же расслабленным на вид.
— Я пощадила тебя, а ты смеешь мне так дерзить?! Ты познаешь муки и агонию, я ввергну тебя в пучину страданий! — Грозно говорила девочка. Только вот ничего не происходило. Либо она силы не использовала, либо сами тени не хотели атаковать Экса.
— Эх, девочка ты моя ненаглядная. Страданиями давно меня не напугать, уж слишком часто я вынужден был разделять их с другими. —
Советник с грустной улыбкой покачал головой прежде, чем перевести тему в иное русло.
— Не хочешь поговорить о чем-то? О своей жизни с отцом например? —
Аррахандра словно игнорировав слова Повелителя звука, перевела недоверчивый взгляд на дверь, где сгущались тени в одну единую женскую форму — Абседия собственной персоной. Она вальяжно облокотилась об дверь, скрестив руки под своей пышной грудью, тем самым немного приподнимая ее.
— Ройко сказал, что уровень влажности повышается, просил меня передать всем. —
Экс перевел взгляд на Прародительницу тьмы и кивнул.
— Я отправлю сообщение в другие Круговерти. Протокол действий уже все должны были заучить, проблем не предвидится. Спасибо, что донесла, Абседия. —
— Вы серьезно решили ее сюда притащить? Он придет и разрушит все то, что мы восстанавливали. — С неодобрительным тоном начала та, указав пальцем на маленькую девочку, что хмурым взглядом смотрела на Абседию.
— Решение было принято лично мной и я несу за него полную ответственность. Не в твоей власти оспаривать мои слова, Абседия. —
Хмуро высказался Экс, смотря в глаза Прародительницы. Сама девушка вызывала у Повелителя неоднозначные мысли. Ее поведение и прошлое не говорят ни о чем хорошем и будь воля Экса, он бы точно не дал ей занять пост Прародителя тьмы. Но устои таковы, что тьма примет лишь сильнейшего, а девушка на голову выше всех в своей Круговерти, так что и выбора не было.
Та хмыкнула и, махнув рукой, растворилась, подобно тени, пока девочка перевела взгляд на Экса.
— Драться со мной будешь? —
Повелитель звука на глазах подобрел и уже в веселом тоне ответил:
— Простите, но я предпочту вместо драки провести диалог. Считайте, я пособник фразы "Воины-победители сперва побеждают и только потом вступают в битву". —
— Слабак! — Сразу ответила та, не поняв фразу. Решила не подавать вида и, скрестив руки, переплетала пальчики между собой, образовывая своеобразный замочек, а затем перевела взгляд в пол.
— Папа говорил, что я очень умная, сильная, сообразительная, немного жестокая. Но немного это он врал. Я очень жестокая, потому что он сказал нельзя выдавливать котятам новорожденным глаза, а я не поняла почему, ведь они и так слепые и зачем им тогда глаза… — На одном дыхании и очень быстро проговорила девчуля.