Чтобы строители успели в срок, саперы трудились больше суток. Больше суток не снималось оцепление, и все движение шло в объезд, прямо через поселок. Слава богу, все прошло благополучно. Снова за дело взялись дорожники, и вскоре кольцо было готово. Новые бордюры, асфальт, свежий чернозем. В центре возвышался бетонный постамент. По слухам, танк должен был прибыть своим ходом, из Симферополя, прямо из воинской части. За ночь, его планировали установить на пьедестал, а на утро был объявлен торжественный митинг. Грандиозное событие для маленького городка.
Вечером, перед приходом танка, мы уже крутились возле кольца. Какие уроки?! Нас даже на ужин пришлось загонять с руганью и угрозами. Так боялись мы пропустить решающий момент. Но как, ни старались, непосредственное появление боевой машины в Армянске мы все-таки прозевали. Я, помнится, что-то доедал, когда отец, выглянув в окно, вдруг крикнул:
- Андрей, что же ты? Танк то уже пришел!
Выскочив из дома, я увидел, как, в сумерках, со всех концов Армянска к кольцу стекался народ. Взрослые, дети, те кто успел хлебнуть во Вторую мировую и неслуживший молодняк, все хотели увидеть танк. А он стоял на обочине, совсем не грозный, заляпанный глиной. Возле него прохаживался солдатик в шлеме, второй выглядывал из люка. Люди окружили боевую машину плотной стеной и молчали. Женщины постарше почему-то плакали. Только сейчас, описывая эти события, я понял, что же это мне напоминало! Это было похоже на военную фотографию из серии «Советские войска освободили очередной населенный пункт».
Сквозь людскую стену протиснулся старший лейтенант. Улыбаясь, попросил всех расступиться и освободить из плена машину, чтобы готовить ее к установке. После его слов напряжение сразу спало. Солдатам стали предлагать сигареты, кто-то уже принес нехитрую снедь. Мы же крутились возле танкиста, которому командир приказал снимать пулемет. А вдруг, что перепадет. И оказалось не напрасно. За то, что мы помогли донести до УАЗика, замотанный в брезент пулемет, на троих, мы получили горсть патронов!
При свете прожекторов появилось два автокрана, заняли позиции возле постамента. Танк, рыкнув горячим выхлопом, осторожно двинулся к месту последней парковки. И тут мне почему-то стало его, очень жаль. Я чуть не заплакал. Такой грозный, с пушкой, пулеметом. Такой мощный и вдруг памятник. Еще чуть-чуть и уже никогда не зарычит двигатель, и не закрутится башня. Еще чуть-чуть и уже никогда заботливый механик не похлопает ласково по броне, протирая его ветошью. А с другой стороны пойти на переплавку лучше? Ну не знаю. Хотя может потом, из него сделали бы новый танк. В общем, я расстроился.
А танк зацепили тросами и по направляющим, не с первого, а со второго раза он заехал на постамент. Двигатель заглушили. Стали сливать солярку и вынимать аккумуляторы. Все! Теперь это не боевая единица, а достопримечательность. С этого дня местные жители, на вопрос водителя рейсового автобуса:
- Где выходим? - будут дружно отвечать. - На танке остановите, пожалуйста. - как говорится «штык в землю».
Но все это потом. А на следующий день был митинг. С трибуны выступали какие-то важные люди, и даже старший лейтенант, которому тоже дали слово. Говорили, что мы будем достойны и не забудем, выполним в два раза и четыре года, в общем, расширим и углубим. Конечно, в том возрасте, меня это мало волновало. Меня волновало, когда с танка начнут снимать белую простыню. А почему? А потому, что невдалеке несколько солдат с автоматами готовились стать Почетным караулом и я справедливо надеялся, что они, салютуя, будут стрелять. Наконец все повернулись к замотанному в белое танку. Выступавшие, спустились с трибуны и, взявшись за простыню, сорвали ее. Солдаты в карауле трижды выстрелили в воздух. Мы бросились подбирать, пахнущие порохом, горячие гильзы. Церемония подошла к своему концу. Официальный и уже, как все памятники, поднявшийся над повседневной суетой, танк гордо стоял на бетонном постаменте. Старший лейтенант залез на башню и водрузил Красное Знамя. Митинг объявили закрытым.
…………………………………………………………………………………………………