Но не решился. Нет, не испугался какой-нибудь неожиданной реакции со стороны девушки, а потому, что понял — кулон явно не простой. В нём ощущалась странная дремлющая сила, и очень хотелось разобраться что оно такое и зачем. Любопытство, как говорится, не порок. Хотя, и счастьем его тоже назвать не рискну. Чёрт, а зачем же я тогда отдал находку рыжему?! Затмение нашло, не иначе. Ладно, будем надеяться на доброту уаха — даст на время подержать, не откажет. И всё же не совсем красиво получилось. Прежде всего, перед Хельгой неудобно.
— Что-то не так? — голос лича оборвал поток мыслей. — Пора уходить. Ты сам настаивал.
— Да, конечно, — я кивнул и ещё раз обвёл взглядом место стоянки, — По дороге составим план, обсудим детали. Ну, или хотя бы попытаемся придумать что-то разумное…
Если кто-то скажет, будто бы близость преследователей за спиной добавит вам сил — не верьте! Очередной миф, волею писателей-домоседов прочно поселившийся в мозгу среднестатистического обывателя. Возведенный в ранг аксиомы и не единожды оформленный всепобеждающим печатным словом. Ему почему-то верят больше, чем доводам собственного рассудка. Как же, "гуру сказали" — значит, так и должно быть! Согласен, доля истины в подобной гипотезе всё же есть. Но исключительно применительно к подготовленным профессионалам, для которых постоянная близость опасности и необходимость выживать скорее привычка, а вовсе не экстрим. Для нормального же индивида подобный адреналиновый раздражитель вызывает совершенно противоположный эффект — ступор. Случай на поляне возле менгира яркое тому подтверждение. Надеюсь, мой опыт не относится к тем самым исключениям, только подтверждающим правило. Если же не ступор, то… Да, поначалу, действительно, и бежать можно с утроенной скоростью, и по отвесной стенке забраться чёрт те знает куда, и каменюку весом в полтора центнера швырнуть метров на двадцать. А то, что излишек энергии растрачивается в десятки раз быстрее, почему-то никого не волнует. И вот когда сил не остаётся даже кричать, страх, возбуждение и скорость исчезают — остаются лишь пустота, вялость и апатия.
По крайней мере, после пары часов нашего продвижения в сторону гор я испытывал именно эти чувства. Уже и разговор с принцем поддерживать удавалось с большим трудом. Удручало ещё и то, что никаких разумных идей в голову так и не приходило. А план нужен! И как можно быстрее — я был уверен, что амазонки нас постепенно догоняют. Печёнкой, шкурой ощущал, как позади не крадётся, а галопом скачет опасность.
Откуда-то сбоку подкатился уах:
— Там что-то есть, — он нетерпеливо дёрнул меня за штанину и добавил. — Плохое…
Рыжий показывал как раз в том направлении, куда мы спешили. Собственно, после того, что пришлось услышать о местных обитателях, удивился бы такому заявлению только глухой. Но уж больно странно выглядел уах: переминался с ноги на ногу так, словно приспичило в ближайшие кусты по малой нужде, а во взгляде явно читалась тревога. Да и ожидать нападения сейчас следовало, скорее, с противоположной стороны.
— Малыш, с тобой всё в порядке?
Уах сердито засопел. Вот таким он мне определённо больше нравился — обычное состояние для рыжего толмача.
— Не веришь? Сам посмотри, ты же можешь! Ай! — он неожиданно присел. — И там тоже!
Теперь его пухлый пальчик ткнул вообще куда-то в сторону. Я начинал беспокоиться за малыша — после столь бурных приключений "крышу снести" может запросто. Даже привычные ко всему личи, кажется, держатся из последних сил, а обо мне и говорить нечего — чувствую, ещё чуть-чуть, и стану настоящим паранойиком.
— Послушай, — я старался говорить как можно спокойней, — скоро всё закончится. Горы совсем недалеко, успеем. Потом ещё вместе посмеёмся, да?
А вот улыбку на лицо натянуть не получилось. Потому, что вдруг сам ощутил явную угрозу, и как раз оттуда, куда показал уах в последний раз. Чёрт, не успели проскочить! От вновь накатившего возбуждения я с силой ударил себя по колену: